Бог Боли - Рина Кент

— Ты пропустил часть про лесной пожар? — чистый садизм сияет в его голосе. — Я должен похвалить организатора за безупречное планирование и исполнение...

Я нажимаю кнопку «Конец» и жму на газ.

Чувство, которого я никогда раньше не испытывал, проникает в меня с удушающей силой.

И это все из-за нее.

Девушка, которая не должна была участвовать в моих планах, но каким-то образом сумела пробраться внутрь.

Мысль о том, что с ней что-то случилось, превращает меня в дикого зверя.

Глава 11

Анника

Когда раздается сигнал тревоги, холодная жидкость брызгает мне в лицо.

Я вскакиваю, задыхаясь, когда брызги из пожарных разбрызгивателей в считанные секунды заливают мою рубашку для сна. Мне требуется еще несколько секунд, чтобы вытряхнуть сон из головы и сфокусироваться на окружающей обстановке.

Запах дыма забивает мне ноздри, а снаружи проникают тени и яркий свет.

Я, спотыкаясь, встаю с кровати и заглядываю в окно, сжимая пальцами подоконник. От вида, открывающегося передо мной, дыхание замирает в горле.

Яркий свет на самом деле не свет. Огромный пожар пожирает верхнюю западную половину особняка.

Ту половину, где нахожусь я.

Где мой брат.

Глубокое чувство ужаса закрадывается в мою душу, и я застываю на месте.

Будучи единственной дочерью Адриана Волкова, я подвергалась опасности больше раз, чем могу сосчитать. Было по крайней мере три попытки похищения и несколько перестрелок. Некоторые подонки готовы на все, чтобы навредить моему отцу, и это включает в себя нападение на меня, Джера и маму, поскольку они считают нас его слабым местом.

Поскольку у нас самая лучшая охрана, все эти попытки заканчивались неудачей, а нападавшие в конце концов умирали. Я никогда не боялась внешних угроз, потому что знала, что папа, Джереми или их люди всегда будут рядом.

Но это не относится к пожару.

А именно к тому, который сейчас пожирает особняк.

Мои глаза расширяются, когда я продолжаю наблюдать за разворачивающейся передо мной сценой. Охранники бегут в разных направлениях, одни со шлангами, другие с огнетушителями. Судя по их напряженным выражениям лиц, кажется, что пожар вышел из-под контроля.

Я вижу с ними Гарета и Киллиана, но ни Джереми, ни Николая не видно.

Ужас другого рода проникает в мою кровь, когда я бросаюсь к двери.

Мои босые ноги скользят по воде, залившей пол, и я наступаю на что-то, но не обращаю на это внимания. Как только я оказываюсь за дверью, меня обдаёт жаром. В темном коридоре так много дыма, что невозможно ни видеть, ни нормально дышать.

Я прижимаю руку к носу и рту и вдыхаю через них токсичный воздух.

Комната моего брата находится по другую сторону этого дыма, но я не уверена, что смогу найти ее в этом аду.

Как будто пламя поглотило все вокруг.

— Анника, спускайся!

Мой позвоночник дергается от громкого голоса. Когда я поворачиваюсь к лестнице, я вижу полуголого Николая, держащего шланг.

— Где Джереми? — кричу я в ответ.

— Мы его не видели. Ты пока выходи. Я пойду поищу его.

Нет, нет, нет...

Я бегу в сторону дыма, не обращая внимания на проклятия Николая.

Глаза слезятся от ядовитого воздуха, и я кашляю, хватаясь за стену для равновесия.

Так не пойдет.

Я задираю подол рубашки, наклоняюсь и смачиваю ее водой с пола, затем прижимаю к носу.

Влажный холод дает небольшую передышку, но дым все равно забивает горло. Глаза жжет, и я кашляю до тех пор, пока не начинаю думать, что меня вырвет.

Тем не менее, я продолжаю идти, используя стену для равновесия. Как только я нащупываю дверь, я пытаюсь открыть ее, но она заперта.

Я стучу по ней свободной рукой.

— Джереми!

Мой голос настолько слабый и приглушенный, что я сама едва слышу его.

Поэтому я снова бью по двери, кашляя при этом.

— Джер!