Учитель моей дочери - Надежда Мельникова (2021)

— У нас сложилась удивительная ситуация, Рит. Ты любишь свою маму, я тоже люблю твою маму. Она любит тебя, и она полюбила меня. Нам придётся научиться сосуществовать.

Лицо вспыхивает алым цветом. Это с чего это он взял, интересно? Ну да… люблю, но ему-то об этом не говорила. Я захожу в ванную, краем уха слышу, как долго и много объясняется с дочерью Тихонов. Я рада, что это не придётся делать мне.

— Маме нужно хорошо питаться, ей будет приятно, если мы всё приготовим. Ты же не хочешь, чтобы она снова попала в больницу?

— Нет, — бурчит дочь.

— Ну тогда пойдём. Ты порежешь салат, а я займусь мясом.

Теперь я понимаю, почему он стал учителем: у него вагон терпения. Ложусь на диван, залезаю под плед. Подсознательно доверяю Тихонову, оставляя дочь на его попечение. Не понимаю, почему он не хочет детей, он просто идеальный папа. Он здесь, и мне как будто спокойнее. Прикладываю голову к подушке и засыпаю.

Даже не подозревая, какое потрясение ждёт меня завтра.

Глава 22

К середине дня мне обычно всегда становится легче, поэтому около одиннадцати я сажусь работать. У меня хорошее настроение, Лёша с нами. И хотя мы не сблизились до прежнего состояния и сейчас больше напоминаем друзей, я успокоилась. По крайней мере, он рядом. Я буду выполнять указания врачей. Маргаритка будет спокойнее реагировать на его присутствие.

Сейчас она в школе, и я стараюсь сделать как можно больше по работе. Время движется к половине первого, и я начинаю собираться, надеваю пальто. За пятнадцать минут добираюсь до школы. Но в холле совершенно неожиданно ко мне подлетают сразу три учителя. Они выглядят испуганными.

— Ольга Вячеславовна, Тихонов не звонил вам? — спрашивает одна из учителей. — Он сказал же, что позвонит, господи. Всегда же надо родителям звонить.

— Как не позвонил? Мне не дал вам звонить, сказал сам, господи ты боже мой, — хватается за голову Маргариткина классная. — Вы, главное, не волнуйтесь, уже всё в порядке. Мы ему уже сто раз звонили, всё уже позади.

— Где моя дочь!? — Мне тут же становится дурно.

Моя девочка, моя Марго, я умру, если с ней что-то случится! Я ничего не соображаю.

— Она в больнице скорой помощи, вы присядьте, сейчас ещё раз всё узнаем. Просто мы думали, он сказал, что вы… Ну как бы вы вместе, и живете вместе, и Алексей Викторович, он поехал с ней. Нельзя было ждать. Нельзя было тянуть. Это вообще нарушение, конечно. И тогда надо на своем транспорте. Со скорой может только мать. Он повез её, — классная снова хватается за голову, потом за шею. — Всё было так быстро. Он сказал, что сам вам позвонит.

— Наверное, не хотел пугать меня, — дышу как-то не так. — Что с ней? Что с моей дочерью? Скажите, наконец.

Всё плывёт и кружится. Я ему доверяю, Лёша не подведет. Лёша не такой. С ним она в безопасности. Я просто это знаю, и всё. Даже Ваня что-то бы напутал, а Лёша — нет. Я верю в него. Но надо бежать, надо ехать. Куда только, не понимаю.

— Да он тысячу раз повторил, что вас нельзя пугать. До отца девочки мы не дозвонились.

Я нащупываю деревянную лавку. Сажусь, потом встаю.

— С Ритой всё хорошо! — слышу я в чужой трубке Лёшин голос. — Скажите Оле, что с дочерью всё хорошо! Я сейчас приеду за ней. Пожалуйста, объясните ей, что всё уже хорошо.

— Что случилось? — В глазах темно, в ушах звон, непроизвольно хватаюсь за свой пока ещё плоский живот.

— Понимаете, — начинает шёпотом одна из учителей, — Маргарите в школе стало плохо, и мы обратились в медпункт.

— Но наш медик не видела причин для беспокойства, — они перебивают друг друга. — Скорую вызвал Алексей Викторович.

— Он как бы присматривает за ней. — Подходит ко мне вахтерша. — Это ведь хорошо на самом деле. Правда?

Я не знаю, я ничего уже не знаю. Но он ведь сказал, что с ней всё хорошо.