Охотник за смертью Судьба - Грин Саймон (2005)

Она закрыла глаза и испустила последний вздох с такой же легкостью, с какой выскользнула из его объятий, хотя он крепко прижимал ее к себе. Рэндом приподнял Руби и некоторое время мягко покачивал ее на руках, словно спящего ребенка. Он не плакал. Он был настолько измотан и получил столь тяжкие раны, что у него просто не осталось слез. Ему хотелось бы сидеть вот так вечно. Но такой возможности у него не было. Из-за Дианы. Он должен был спасти Диану.

Джек вытащил из груди Руби нож, который мог ему еще понадобиться, и опустил на пол безжизненное тело.

Он покачнулся, помедлив. Мысли его туманились от боли и слабости. Но прежняя холодная воля заставила его, чуть ли не вопреки себе самому, собраться с духом.

Взглянув на нож Руби, все еще торчавший меж его ребер, он подумал, что оставлять его так нельзя. Люди могут заметить. А если кто-то из пособников Блю Блок заподозрит, что Руби пыталась убить его, но не смогла... И что он знает о бомбе... Стиснув зубы, Джек рывком вытащил нож. Из раны хлынула свежая, горячая кровь, и он чуть было не лишился чувств. Но сумел справиться и с этим. Спрятав оба ножа за голенища своих высоких сапог, Рэндом набросил на плечи тяжелый плащ. Это позволяло незаметно зажимать одной рукой рану. Никто не должен был догадаться о его ранении, ведь любой встречный мог оказаться приспешником Блю Блока. Любой.

Когда он направился к выходу из винного погреба, выяснилось, что при ходьбе рана причиняет страшную боль. Боль то усиливалась, то чуть стихала в ритме шагов. Только сейчас ему пришло в голову, что теперь, когда Руби мертва и они больше не противостоят друг другу, он может исцелиться. Странно, что процесс исцеления еще не начался сам собой. Но когда Рэндом попытался призвать силы Лабиринта, ему не удалось до них дотянуться. Они исчезли, как исчезает из памяти забытое лицо или имя. Похоже, ему предстояло обходиться своими собственными силами.

Он беззлобно выругался. Так или иначе, сейчас главным было добраться до Дианы. Предупредить ее. Все остальное могло подождать. Он вышел из подвала, осторожно заперев за собой дверь непослушными пальцами. Ноги казались холодными и чужими. Рэндом огляделся по сторонам, но больше в коридоре никого не было. Он попытался вспомнить, далеко ли идти до большого холла, и поразился тому, сколь туманными и расплывчатыми стали его мысли. Видимо, рана была серьезнее, чем ему казалось.

«Ты тоже умрешь, Джек».

Он сильно закусил внутреннюю сторону щеки. Кровь на мгновение наполнила рот, и ему пришлось сплюнуть, чтобы очистить его. Но зато неожиданная острая боль расчистила его мысли. Он выпрямился, расправил плечи, убедился, что плащ скрывает все, что необходимо скрывать, и обычной непринужденной походкой зашагал по коридору. Лицо его было спокойным, глаза ясными, как будто все было в порядке. В полном порядке.

Все коридоры выглядели практически одинаково, но теперь он знал, куда ему идти, и ноги его не подводили. Люди, попадавшиеся навстречу, спешили куда-то по своим делам и не особо его разглядывали. Никто, к счастью, не останавливался, чтобы поговорить. Было не до этого — системы жизнеобеспечения замка находились в критическом состоянии и требовали немедленного ремонта. Встречные приветствовали Джека Рэндома кивками и улыбками, а он кивал и улыбался в ответ, прилагая все усилия к тому, чтобы выглядеть как всегда. В тех немногих случаях, когда приходилось перекинуться с кем-то парой слов, голос его звучал безупречно ровно, и никто даже не заподозрил, каких усилий это ему стоило. Между тем волны боли накатывали снова и снова, как будто нож Руби опять вонзался в его плоть, исполненный решимости завершить начатое. Его руки уже полностью потеряли чувствительность. Даже удерживать ладонь у раны удавалось лишь усилием воли. Он полностью сосредоточился на том, чтобы переставлять нога. Одни бесконечные коридоры сменялись другими, продолжаясь наподобие серых улиц, по которым случается блуждать в ночных кошмарах.