Охотник за смертью Судьба - Грин Саймон (2005)

На галерее, в режиссерской кабине, занимавшей часть помещения службы безопасности Парламента, кипела напряженная работа. Тоби Шрек и его ассистенты, сидя за своими пультами, отслеживали по мониторам все, что передавали операторы из зала Парламента и из фойе. Материалы выпускались в эфир с задержкой всего на несколько секунд, за которые режиссеры успевали отредактировать те или иные сцены, вырезав, например, непристойные шуточки. Это делалось ловко и умело, создавая у зрителя полную иллюзию трансляции, ведущейся в режиме реального времени. Между тем нынешняя зрительская аудитория была даже больше той, на которую Тоби довелось вещать в последние дни восстания. Практически все население Империи, имевшее доступ к голографическим экранам и не подвергавшееся в данный момент атакам враждебных сил, следило за его передачей.

Тоби не переставал улыбаться, хотя его щеки уже болели от напряжения.

При этом он успевал отдавать распоряжения ассистентам, сидевшим за панелями управления и микшерскими пультами, и мигом переключаться с одной камеры на другую, едва в его поле зрения попадало что-то интересное. К нему одновременно стекалось огромное количество информации. Его задачей было придать этому хаосу некую приемлемую для зрительского восприятия форму. То и дело он давал распоряжение уделить больше внимания какой-нибудь группе людей или, напротив, убрать неприятный инцидент, способный испортить впечатление от столь радостного события. Шрек отдавал себе отчет в том, насколько важно показать торжество с наилучшей стороны, сознавал, сколь велика его ответственность, а потому, вопреки своему обыкновению, следовал полученным от руководства инструкциям. Кроме того, его камеры записывали гораздо больше, чем передавали, и вся эта информация становилась его собственностью, которой он впоследствии мог распоряжаться по своему усмотрению. Праздник отшумит, страсти улягутся, и тогда в будущем он сможет позволить себе открыть людям глаза на то, о чем сейчас лучше умолчать. Если предположить, что это будущее наступит...

На многочисленных экранах Тоби Шрека толпились политики, финансисты, предприниматели и аристократы, отбросившие на время свои раздоры и разногласия. Сейчас их объединяло нетерпеливое ожидание события, которому предстояло изменить саму природу Империи.

Постепенно в огромном фойе, набитом до отказа, стало возникать брожение. Вполне объяснимое, ведь многие из гостей, чтобы снять напряжение, вызванное грандиозностью предстоящего события и усугублявшееся толчеей и духотой, все более усердно налегали на шампанское. Официанты едва успевали разносить подносы с бокалами.

Лица раскраснелись, голоса стали громче, мнения высказывались более откровенно и пылко. Люди старались развеять скуку ожидания. Было душно. Длинные очереди тянулись к туалетам. Чтобы заставить время идти быстрее, гости, обсудив решительно все, имевшее отношение к предстоящей свадьбе, взялись за другие, представлявшие хоть какой-то интерес темы. Присутствие актера, с немалым успехом заменившего Джулиана Ская в его знаменитом, ставшем в последнее время еще более популярным шоу, подтолкнуло к разговорам и об этом представлении, и о самом покойном экстрасенсе. Преобладало мнение, что это было двойным самоубийством. Предполагалось, что две любящие пташки предпочли умереть вместе, но не позволить неизлечимому и неумолимо прогрессировавшему недугу Джулиана разлучить их. Другие, впрочем, угрюмо намекали на причастность к этой кончине семьи Чоджиро и даже Блю Блока. Джулиан будто бы угрожал предать огласке некоторые секреты, связанные с деятельностью Блока. Обе версии звучали весьма романтично. Трагические герои всегда становятся любимцами публики, а теперь, когда Джулиана не стало и он ничем уже не мог повредить сложившейся репутации, любовь к нему стала всеобщей. Лучшие герои берущих за душу легенд получаются как раз из мертвецов.