Охотник за смертью Судьба - Грин Саймон (2005)

Но даже если аристократия, служба безопасности или кто-то еще не захочет его признать, попытки сопротивления не принесут им никакой пользы. С помощью нанотехнологии Шаб сделал его неуязвимым, способным почти мгновенно восстанавливать любые телесные повреждения. Финлей Кэмпбелл стрелял в него из дисраптера почти в упор, а он все равно выжил. Правда, надо признать, что даже наноэлементам потребовалось некоторое время, чтобы создать для него новое сердце. После этого он без вреда для себя прошел сквозь пламя горящей Башни Шреков, на обращая внимания на жар и уже вынашивая планы мести. Теперь его невозможно остановить, невозможно убить. Не исключено, что он вообще бессмертен. Во всяком случае, та невероятная смесь всех известных людскому роду наркотиков, которую Искусственные Разумы изготовили по его просьбе и которой он ради забавы напичкал себя под завязку, уже давно убила бы любого другого. Валентин же даже не чувствовал себя одурманенным: мозг его работал с изумительной ясностью, и он ощущал в себе способность перехитрить кого угодно. Или что угодно. Пусть Искусственные Разумы поберегутся.

Все вокруг него — лица людей, их жесты, мимика — снабжали его обостренные чувства огромным количеством информации. Он был быстрее, сильнее и изобретательнее, чем мог бы мечтать простой смертный. Тех единственных, кто способен был остановить его, здесь не было. Джек Рэндом и Руби Джорни в настоящее время неумолимо сближались со стальной армадой Шаба и своей неминуемой смертью. А Оуэн Охотник за Смертью и Хэйзел д'Арк уже мертвы. Жаль, конечно. С кем бы он был не прочь напоследок пообщаться, так это с Оуэном. Пожалуй, только Охотник за Смертью смог бы по-настоящему оценить тот чудесный кошмар, в который превратил себя Валентин. И он с удовольствием сразился бы с Оуэном один на один, меч против меча. Охотник за Смертью, единственный достойный противник Валентина Вульфа, заслуживал лучшей смерти и лучшего конца своей легенды. Пропасть без вести и быть объявленным умершим недостойно героя. А вот Валентин убил бы его стильно и изящно, подарив Оуэну смерть столь ужасающую, что народ говорил бы об этом столетиями...

А в это время Флинн, стоя в сторонке, пристально рассматривал сестру милосердия в объектив своей камеры и пытался понять, что тут не так. Его аппаратура для голографической съемки, лучшая и самая совершенная из всего; что было создано в этой области, определенно фиксировала наличие какого-то энергетического поля. Но его природу определить не удавалось. Конечно, это мог быть просто какой-то сбой, или наводка, благо всяческой аппаратуры вокруг работало очень много. Зная, насколько чутки новейшие устройства к воздействию насыщенной энергией среды, Флинн, не полагаясь на самую совершенную автоматику, всегда оснащал свои камеры элементами ручного управления.

У него промелькнула мысль о том, не обратить ли внимание службы безопасности на эту странность, но тут в его ухе послышался громкий голос Шрека. Он требовал немедленно заснять ссору между двумя великосветскими дамами, которые вдруг обнаружили, что они явились на церемонию в одинаковых нарядах. Надо думать, платья были от самого модного портного и наверняка считались уникальными. Оператор немедленно навел камеру в ту сторону, да и сам со всех ног поспешил туда. Подозрения подозрениями, а работа всегда должна быть на первом месте.

И вот настал торжественный миг. Створы больших дверей распахнулись, и толпа из фойе хлынула в зал Палаты. Эльфы из службы безопасности не позволили борьбе за лучшие места выйти за рамки приличий.

Счастливые жених и невеста, прекрасные и величественные в своих великолепных нарядах, уже стояли на возвышении, там, где раньше располагалось кресло спикера. Кардинал Брендан, готовый совершить венчание, а потом провести церемонию коронации, стоял перед ними, прижимая к груди, словно щит, свой молитвенник и стараясь не смотреть на невозмутимо улыбавшегося рядом Малютку Смерть.