Признание этого мужчины - Джоди Малпас

— Этого достаточно, — соглашаюсь с тихим вздохом, чувствуя, что, вероятно, только что санкционировала его вызывающие методы. Но этого, правда, достаточно.

— Я рад. — Он двигает бедрами вверх, и из меня вырывается тихое «ох», а мышцы на его шее напрягаются. — С тобой так чертовски хорошо. Не знаю, как вообще смог выжить без этого. Я существовал, Ава. Я не жил.

Джесси выходит постепенно и лениво толкается обратно, прижимаясь к моим губам, чтобы поймать мой тихий крик удовольствия, смешанный с чувством холода от вновь накатившей волны.

— Теперь я живу. И только для тебя.

— Я понимаю, — говорю ему в губы, потому что знаю, что это его следующий вопрос. — Я все это понимаю.

— Хорошо. Мне нужно, чтобы ты понимала. — Он выходит и снова входит, и мы оба охаем и напрягаемся. — Я люблю нашу нормальную жизнь.

Я улыбаюсь и извиваюсь под ним при очередном основательном погружении. Наша нормальность. Я тоже люблю нашу нормальную жизнь. Наша нормальность — это то, что Джесси любит меня так сильно, что это сводит его с ума. Это то, как я отвечаю взаимностью на эту любовь. И это то, как я принимаю его во всех его сложных проявлениях. Я так переполнена всем этим.

Сейчас я даже не чувствую прохлады волн, плещущихся вокруг. По венам растекается желание, нагревая кожу, и я каждой мышцей хватаюсь за любой импульс, который получаю. Я сравнилась с Джесси по силе страсти: целую его, чувствую, дергаю за волосы и стону. Он раскачивает бедрами взад и вперед так точно, так равномерно, что каждый толчок неуклонно приближает меня к кульминации. Нежность языка, исследующего каждый уголок моего рта, и твердая бархатистость члена, скользящего во мне, — это, как всегда, полный экстаз.

Выказываю свое недовольство, когда Джесси прерывает наш поцелуй, но он игнорирует меня, отстраняясь, чтобы изучить, но сохраняя темп.

— Мне нужно тебя видеть, — выдыхает он. — Нужно видеть, как полыхают эти глаза, когда ты кончишь со мной.

— Джесси, — выдыхаю я.

Ему совсем недолго ждать. Выключатель щелкает, благодаря любезности моего Лорда и его опытному обращению со мной. Зная, что меня накажут, если я закрою глаза, изо всех сил стараюсь устоять перед искушением запрокинуть голову и крепко зажмуриться. Это трудно, когда он такой.

Он приподнимает торс и опирается на кулаки.

— Она близко, — тихо замечает он. — Держи себя в руках, Ава, не заставляй меня останавливаться.

Не сводя с меня глаз, Джесси ускоряется.

— Пожалуйста, не останавливайся. — Спускаюсь ладонями к его заднице и крепко сжимаю, толкая его в себя.

— Тогда ты знаешь, что делать.

Он ввинчивается глубоко, почти намеренно усложняя для меня задачу. Сдерживаю крик, собирая все силы, чтобы отсрочить неизбежное, пока он не будет готов. Это требует глубоких, контролируемых вдохов, поэтому я с трудом сглатываю и начинаю последовательность упражнений по регулированию дыхания. Он знает, что я борюсь. Потому что меня озаряет слабое мерцание понимающей улыбки, и Джесси усиливает свои движения. Мышцы бицепсов выпирают, указывая, что его кулаки пытаются найти лучшую опору в песке, чтобы мучить меня карающим занятием любовью. И бог преуспевает. С каждым толчком становится все лучше и лучше.

Я лежу под ним, утопая в его внимании: сильно прикусываю губу, шиплю, стону, умираю от желания кончить. Из-за дикой чувственности ищу любой признак его возможной близости к кульминации, и начинаю отчаиваться, когда ничего не нахожу, но затем зеленые глаза исчезают за веками, только очень ненадолго, и его бедра дергаются. Он сопротивляется. Опасаясь, что он может замедлиться, чтобы собраться, быстро обхватываю его ногами за талию и, используя все подвластные мне мышцы ног, насаживаюсь на него. Это его погибель. Он шипит, снова сопротивляется, и я вскрикиваю в знак признательности, кладу руки ему на предплечья и крепко сжимаю.

— Ты маленькая… ЧЕРТ!