Признание этого мужчины - Джоди Малпас

— Джесси, тебе нужно тащить свою задницу сюда. Оставь это на усмотрение полиции.

Джон отдергивает мобильный от уха, и я слышу сердитый крик Джесси. Не могу разобрать слов, но его раздраженный вопль говорит о многом. Упоминание о вмешательстве полиции тоже не сулит ничего хорошего.

— Кто она? — скриплю я зубами, дыхание начинает ускоряться. Я волнуюсь и паникую, но не понимаю, из-за чего.

Джон побежденно вздыхает, но все еще не отвечает, вместо этого поворачивается ко мне спиной.

— Уже слишком поздно. Она стоит прямо здесь. Тебе лучше вернуться домой.

Слышу сердитый крик и, кажется, звук чего-то, бьющего по чему-то, вроде кулака по входной двери — обшарпанной входной двери синего цвета. Чувствую, как терпение иссякает. Незнание чего-то, о чем мне следует знать, разогревает замерзшие вены.

Джон протягивает мне телефон, и я без промедления выхватываю его у него из руки.

— Кто она? — Остаюсь спокойной, но если не получу ответа, то очень быстро приду в ярость. И это повлечет за собой бешеное повышение давления.

Он тяжело дышит в трубку, его целеустремленные, громкие шаги слышны на заднем плане.

— Не уверен.

— Что это значит? — кричу я. Он не ответил, не так, как мне надо. Он знает, кто такая Рут Куинн.

— Я уже еду домой. Мы поговорим.

— Нет, скажи мне!

— Ава, я не хотел ничего говорить, пока не буду уверен, что это она, — отвечает Джесси, и визг шин заставляет меня вздрогнуть.

Может, это и так, но неспособность Джона говорить шепотом испортила этот план.

— Я объясню, когда ты будешь сидеть со мной рядом.

— Мне это не понравится, да? — Не знаю, почему спрашиваю. Он хочет усадить меня — нехороший знак. На самом деле, хороших знаков, вообще, нет. Даже здоровяк выглядит озабоченным происходящим.

— Детка, пожалуйста, мне нужно тебя видеть.

— Ты не ответил на мой вопрос. — тихо напоминаю я, устраиваясь на барном стуле. — Что еще ты можешь мне рассказать, Джесси?

— Я скоро буду дома.

— От этой новости мне захочется сбежать?

— Я скоро буду дома, — повторяет он и отключается, оставляя меня с телефоном Джона, безвольно прислоненным к щеке, и скручивающимся от беспокойства желудком.

Сейчас я уже почти хочу убежать. Неуверенность, смешанная с невероятным страхом, толкает меня к бегству, но не от него, потому что мысль о том, чтобы быть без Джесси, болезненно обжигает каждую частичку моего существа. Но глубоко в внутри разверзлась болезненная яма, которая говорит, что я должна защитить себя от всего, что может повлиять на мою жизнь. Наши жизни.

Телефон в пентхаусе стрекочет, заставляя меня подпрыгнуть, и Джон громко топает из кухни, теперь с очками на месте. Не буду тешить себя попытками вытянуть из него какую-либо информацию, даже если она у него есть.

Он возвращается на кухню, выглядя слишком взволнованным для такого грозного человека. Теперь я действительно волнуюсь.

— Я нужен внизу. Запри за мной дверь и не открывай, пока я не позвоню тебе и не скажу, что это я. Где твой телефон?

— Что происходит? — Я встаю, начиная дрожать.

— Где твой телефон? — настаивает он, забирая свой из моей дрожащей руки.

— В моей сумке. Джон, скажи мне.

Он сам вытряхивает содержимое сумки и быстро отыскивает мобильный. Аккуратно кладет его на островок и, подняв меня, осторожно усаживая на табурет.

— Ава, сейчас не время спорить со мной. Консьерж сообщил о ком-то подозрительном, и я просто проверю это. Скорее всего, это пустяки.

Я ему не верю. Ничто не говорит о том, что я должна это делать: ни тон его голоса, ни язык тела. Все говорит о том, что я должна быть в ужасе, и я начинаю его испытывать.

— Ладно, — неохотно соглашаюсь я.