Признание этого мужчины - Джоди Малпас

Я ополаскиваю волосы, совершаю все привычные процедуры и проскальзываю мимо него, игнорируя еще большее ворчание, когда он входит. Мне требуется ровно десять минут, чтобы высушить волосы, нанести макияж и одеться, и я спускаюсь вниз раньше Джесси.

— Доброе утро, Кэти. — Отключаю телефон от зарядного устройства и кладу его в сумку.

— Ава, ты вся сияешь. — Кэти вытирает руки о передник и окидывает меня оценивающим взглядом. — Да, однозначно, сияешь.

— И чувствую себя также, — смеюсь я.

— Что бы ты хотела на завтрак?

— О, я опаздываю, Кэти. Перекушу что-нибудь на работе. — Я перекидываю сумку через плечо.

— Ты поешь! — доносится до меня строгий, не принимающий возражений голос Джесси, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть хмурое выражение на его лице, пока он застегивает галстук. — Она будет рогалик, Кэти. — Его одетое в костюм совершенство достигает меня и поднимает на табурет. — И яйца. — Кажется, он на секунду о чем-то задумывается. — Хотя, никаких яиц.

Мои глаза расширяются, и я быстро встаю с табурета, глядя на смущенную экономку Джесси.

— Кэти, спасибо, но я поем на работе. — Я выхожу из кухни, оставляя Джесси с слегка приоткрытой челюстью.

— Эй! — доносится до меня его потрясенный голос, когда я захлопываю за собой дверь пентхауса.

Никакой пробежки. Приказ поесть. Никаких яиц. Мое удовольствие продлилось недолго. Жму на клавиатуру лифта, но она не срабатывает, поэтому я нажимаю снова, все больше и больше заводясь.

— Никаких яиц? — кричу на цифры, когда дверь все не открывается.

— Ты в порядке?

Я разворачиваюсь, обнаруживая своего помешанного на контроле невротика. Засунув руки в карманы брюк, он наблюдает, как я вымещаю раздражение на ни в чем неповинной клавиатуре.

— Я могу есть яйца! — ору я на него. — Что это за новый бзик?

— Прошу прощения?

— Ты слышал. — Я бью по клавишам ребром кулака.

— Да, слышал. Но даю тебе шанс отказаться от подобного тона.

Он совершенно невозмутим и на него не повлияла моя маленькая вспышка, в то время как мои глаза просто выпучились от его наглости. Дает мне шанс отказаться?

Спокойно и собранно подхожу к нему и поднимаюсь на цыпочки, чтобы оказаться как можно ближе к его до тошноты прекрасному лицу — тому, по которому в этот конкретный момент мне хочется врезать.

— Иди… нахрен, — выдаю я, прежде чем направиться к лестнице, молясь, чтобы он не взял на себя инициативу сменить код еще и на этой двери. Он этого не сделал. С самодовольной улыбкой протискиваюсь в проход. Тринадцать этажей убьют меня, но я все равно не отступаю, благодаря бога лестниц за то, что спускаюсь, а не поднимаюсь.

На седьмом этаже снимаю туфли, на четвертом мне приходится остановиться и сделать передышку. Мне жарко, я вспотела, и меня тошнит.

— Гребаный мужик, — ворчу я, делая глубокий вдох и продолжая свой путь.

Протискиваюсь через пожарный выход первого этажа и упираюсь прямо в каменную грудь, а затем меня выталкивают обратно на лестничную клетку. Даже не пытаюсь вырваться из его хватки. Я совершенно выбилась из сил.

Меня поднимают с ног и прижимают к бетонной стене. Я взмокла от пота и с трудом и через силу дышу ему в лицо после своего спуска по лестнице, в то время как Джесси дышит ровно и спокойно, воспользовавшись удобствами роскошного лифта «Луссо».

— Ты не получишь траха-извинения, — практически хриплю я, повисая на нем всем телом.

Даже, несмотря на легкую тошноту, я изо всех сил пытаюсь ему сопротивляться. Я не уступлю. Сегодня это яйца, а завтра будет что-то более запредельное.

Его губы образуют прямую линию, а зеленые глаза сужаются.

— Язык!