Только с дочерью - Хоффер Уильям, Махмуди Бетти (1994)

Воодушевленный, Махмуди сейчас же отправился в банк, чтобы получить свой первый заработок почти за год, проведенный в Иране. Но банкир сказал, что денег на счету нет.

– Мы сделали перечисление, – уверял Махмуди администратор больницы.

– Денег нет, – утверждал банкир.

Махмуди метался от одного к другому, свирепея все сильнее, пока наконец не понял, в чем дело. Бумажная волокита. В Иране бухгалтерские операции производятся вручную. Махмуди с возмущением узнал, что сможет снять деньги не раньше чем через десять дней.

Он рассказывал мне эту историю, задыхаясь от гнева, и в завершение произнес примечательную фразу:

– Единственное, что могло бы вправить мозги этой свихнувшейся стране, так это атомная бомба! Стереть Иран с лица земли и создать заново!

Однако, когда деньги пришли, он разозлился еще больше – сумма была значительно меньше обещанной. Более того, оклад был чрезвычайно низким. Махмуди высчитал, что за эти деньги он мог работать только два, а не шесть дней в неделю. Он поставил в известность руководство больницы, что отныне его явочными днями будут вторник и среда. Это высвободит ему время для частной практики.

Он вывесил на дверях простую табличку на фарси, которая гласила: ДОКТОР МАХМУДИ: ОБРАЗОВАНИЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ ПОДГОТОВКУ ПОЛУЧИЛ В АМЕРИКЕ, СПЕЦИАЛИСТ ПО УТОЛЕНИЮ БОЛЕЙ.

К нам пришел его племянник, адвокат Мортезе Годжи, и закричал:

– Ты с ума сошел! Заниматься частной практикой, не имея лицензии! Тебя арестуют.

– Пускай, – ответил Махмуди. – Я ждал целую вечность, а с моей лицензией дело так и не тронулось с места. Больше я ждать не намерен.

* * *

Если Махмуди и продолжал беспокоиться о том, что мы с Махтаб можем ускользнуть из-под его влияния, он ничего не пытался предпринимать. Теперь он нуждался в нас больше, чем когда бы то ни было. Мы были его семьей, единственными близкими людьми. Ему не оставалось ничего другого, как полагаться на нашу любовь и преданность, пусть даже вопреки здравому смыслу. А это означало новые возможности.

Неподалеку от нашего дома находилась магистральная улица, там было три магазина, куда я ежедневно заглядывала, – надо было пройти наш квартал, затем свернуть на другую улицу и пройти еще один квартал.

Один из магазинов назывался «супер» – хотя его и нельзя было сравнить с американским супермаркетом, здесь можно было купить все необходимое. В продаже всегда были неотъемлемые элементы национальной кухни: бобы, сыр, кетчуп и специи. В определенные дни завозили молоко и яйца. Второй магазин назывался «сабзи», здесь продавались овощи и зелень. И третий был мясной лавкой.

Махмуди поддерживал дружеские отношения с каждым из трех владельцев. Они и их семьи бесплатно у него лечились. В свою очередь они извещали нас, когда у них появлялись редкие продукты, и оставляли нам все самое лучшее.

Почти каждый день я приносила владельцам магазинов газеты и веревочки, которыми они перевязывали товар. Ага Реза, владелец «супера», говорил мне:

– Вы лучшая женщина в Иране. Большинство иранских домохозяек не умеют разумно тратить деньги.

Все трое называли меня «ханум доктор» и всегда посылали какого-нибудь мальчика помочь мне донести покупки.

Махмуди хотелось осуществить свою мечту – жить как процветающий врач, получивший образование в Америке, как культурный представитель престижной профессии, сумевший возвыситься над низменным окружением, но не имеющий времени вникать в подробности быта. Он давал мне деньги.

– Купи все, что нужно, – говорил он. – Устрой дом. Устрой мой медицинский кабинет.