Нина - Илья Авраменко, Евгений Костюченко (2003)

«Можно подумать, на мне шапка-невидимка надета», - разозлилась Нина. На свою беду, мимо как раз курсировал официант с таким же равнодушным, невидящим взглядом, как у достопочтенного «папочки». Нина цепко ухватила его за локоть и развернула к себе, не отходя от стенки. Официант поднял брови, выдержал паузу и угодливо улыбнулся.

- Вот так, - Нина поставила на его поднос пустой бокал. - Спасибо, любезный. Можешь идти.

Официант почтительно поклонился и удалился. «Хоть один мужик меня запомнит, - усмехнулась Нина, - особенно если синяки на локте останутся. А они останутся».

А тут и музыка вдруг оборвалась, и к микрофону вышел развязный конферансье. Нина, наконец, оторвалась от стены, чтобы направиться к выходу, но её остановил мужской голос, неожиданно прозвучавший совсем рядом:

- Браво!

Она и не заметила, что у окна, скрытый от неё складкой портьер, кто-то стоял Это был невысокий лысоватый мужчина лет сорока, плотный, с простым добрым лицом и мягкой улыбкой. Его серый костюм был слишком скромен для этой пышной вечеринки, но сидел на нём прекрасно, без единой складки. Вместо сорочки с галстуком - чёрная шёлковая футболка. «Как у Саши», - вспомнила Нина. Её муж обожал носить чёрные майки под пиджаком. Впрочем, так сейчас ходят многие…

- Как здорово вы его приструнили!

Она пожала плечами:

- Не ставила себе такой задачи.

- Подождите!

Нина остановилась.

- Мы же почти знакомы, - сказал он, заметно смущаясь. - Я вас видел раньше. Я любовался вами, тайком от вас.

- Вы обознались. Я не актриса и не модель, чтобы мною любоваться. Я рыбой торгую на рынке. Счастливо оставаться.

Она решительно направилась к выходу, но он догнал её и пошёл рядом, вежливо и уверенно раздвигая толпу.

- Как здорово! - говорил он, улыбаясь. - Просто прекрасно!

- Что же тут прекрасного?

- Что вы продавщица!

- Вот как?

- Просто я тоже… нет, я не продавец, но я тоже здесь, совсем случайно. - Мне так неловко тут… все такие помпезные. Не уходите, пожалуйста. Не оставляйте меня.

Он остановился под искусственной пальмой, и Нина почему-то остановилась тоже.

- Можно, я принесу вам шампанского?

- Если вам хочется…

- А вдруг вы исчезнете? Вы не уйдёте? Правда? Подождёте меня?

- Подожду, - пообещала Нина, улыбнувшись.

Он исчез в толпе, но вернулся подозрительно быстро, словно и не отходил никуда, с бутылкой шампанского и двумя фужерами.

- Они там отвернулись, а я бутылку - цоп! Им что, не убудет!

Они сели рядом на мраморный низкий подоконник. Бокалы и бутылка стояли между ними.

- Никогда не пил под пальмой. Меня зовут Михаил. А вас Ниной, верно? Извините, я невольно подслушал ваш разговор с подружкой. Не сердитесь?

- За что же сердиться?

- Выпьем за знакомство?

Это было забавно - пить «Моэт и Шандон», сидя, как в молодости, на подоконнике в чужом доме. А чего ещё может ожидать от жизни одинокая продавщица?

- Вы только не сердитесь, но это правда. Я давно знаю вас, и любуюсь вами. Вы на рынок на трамвае едете?

- Да.

- Рано утром, верно? Вы же моя самая красивая пассажирка. Я ведь – трамвайщик. Вагоновожатый, как раньше говорили. А здесь я - случайно. Нашёл билет и вот, зашёл посмотреть, что за зверь такой Пако Рабанн. Думал - музыкант типа Пако де Люсия. А оказалось - ерунда. Но зато я вас встретил. Фантастика.

- Где же вы нашли свой счастливый билет?

- На полу, в салоне. Вы меня не осуждаете?

- Да за что же вас осуждать.

- Что я припёрся. Знаете… очень хотелось. Я ведь никогда не был в таких местах.

- Ну и как, нравится? - Нина посмотрела на часы.

- Нет. Пока вас не встретил, было скучно. Даже хотел уходить. А теперь наоборот. Теперь хочется остаться, потому что здесь вы.

- Ну а мне пора. Меня ждёт мой сын. До свидания.

- Не уходите так быстро, Нина… Можно я вам позвоню?