Нина - Илья Авраменко, Евгений Костюченко (2003)

- Да, снайпер я неважный, - согласился Бобровский. - Вот у Нинки твоей муженёк был - вот это снайпер так снайпер. Киллером подрабатывал. Пока его не замочили.

- Я знаю, кем был её муж, - спокойно ответил Михаил. - У тебя всё?

- Почти. Осталось совсем ничего. Кстати, о птичках. Знаешь, где сейчас твоя Нина? В моей постели. Пойди и спроси, почему она пришла туда.

- И почему же?

- Потому что она - наш человек, Михаил Анатольевич, дорогой ты мой, - многозначительно растягивая слова, произнёс журналист. - Потому что ты у нас под колпаком, и мы подкладываем тебе кого хотим.

Бобровский встал и разочарованно развёл руками:

- Очень жаль, что разговор вышел таким невесёлым. Но это ведь только начало. Переписку можешь прислать с курьером. Мы ждём до вторника. Тебе когда эфир нужен? В четверг устроит?

Михаил не верил ни одному его слову. «Картотека Интерпола», «доказательная база» - звучит солидно, однако это только звуки, колебания воздуха. Всё, что нёс этот пьяный подонок, было обыкновенной попыткой шантажа без малейших к тому оснований. Так можно запугать челнока или хозяина киоска. Так можно наехать на мелкого чиновника. Игрушечным пистолетом можно напугать старушку в тёмном закоулке, чтобы отобрать у неё пенсию. Но кидаться с таким же «оружием» на танк? На такое способен только Бобровский.

Однако абсурдность требований и неслыханная наглость, с которой вёл себя журналист, говорили о многом. Колеснику было понятно, что, скорее всего за Бобровским стоят люди в генеральских мундирах. Генералы, которым давно пора уходить на покой, чтобы уступить свои кабинеты новым генералам. Генералов много, а кабинетов мало. Приходится крутиться. Приходится наезжать на банкиров, чтобы выбить из них скромную прибавку к грядущей пенсии.

А вот за сообщение о предателе ему надо вынести благодарность. Посмертно. Появление синего «Вольво» на кунцевской даче не было секретом для Колесника. Но теперь ему стало понятно, где надо искать утечку важной информации.

- Ну что ты на меня уставился? - скривился Бобровский. - Не веришь про Нинку? Иди да проверь.

- Не уходи, разговор не окончен, - предупредил его Михаил и вышел из бильярдной.

- А я и не собирался никуда уходить, - насмешливо сказал журналист ему в спину.

Михаил, поднявшись по лестнице, замедлил шаги возле Петькиной комнаты. Бесшумно ступая по ковровой дорожке, подошёл к последней двери и толкнул её. В комнате было темно.

Он шагнул через порог - и едва успел пригнуться. Он даже не заметил, а почувствовал, как что-то, рассекая воздух, стремительно летит в него из темноты. Удар, треск - и кто-то накинулся на него.

Михаил увернулся от нападения, перехватив тонкие крепкие руки.

- Нина! Ты что!

- Сволочь… сволочь…

- Да ты что… опомнись! Опомнись!

Он сильно встряхнул её, выпустил, но она тут же схватила его за горло. Ему пришлось ударить её по ребрам и оттолкнуть от себя. Нащупав выключатель, он зажёг свет.

- Всё? Ты в порядке? Не ушиблась?

- Миша… Мишенька… это ты… - сидя на полу, она схватилась за голову. - А я… я думала…

Он подобрал с пола каминную кочергу и посмотрел на дверной косяк, в котором зияла глубокая щель. Если бы Нина не промахнулась на несколько сантиметров, удар пришёлся бы как раз в висок.

- Боже мой! Милостивый! Я думала, это он, он… я его ждала, тогда не убила, убила бы теперь…, а это ты…

Михаил встал на колени рядом с ней и прижал её голову к своей груди:

- Успокойся. Успокойся, ничего страшного. Я всё знаю, ты не виновата…

- Я не виновата… он предал… он привёл милицию… тогда… они застрелили Сашу, он снимал…, я бы его убила… стреляла в него, промазала… Боже мой, и теперь тоже… промазала! Слава Богу! Мишенька! Это же ты! Прости меня…

Он гладил её, прижимая к себе, и пытался успокоить.

- Не думай ни о чём, всё в порядке…