Любовь по расчету - Мари Стю

— Живу, — не стала отрицать Наталья, — но он появился в моей жизни после того, как мы подписали заявление о разводе…

— И благодаря мне…

— Что значит — благодаря тебе?

— То и значит. Я заплатил Паше, чтобы он тебя утешил.

— Что? Как? — дыхание прерывалось. Наталья не могла сказать слова.

— Вот так. Как платят за работу. Паша справился. И ты довольно быстро утешилась в его объятиях…

Наталья собрала всю волю в кулак, встала, взяла сумку.

— Пожалуй, на этом все, Иван. Либо треть отсуженного имущества, либо не рассчитывай на меня, — едва слышно сказала она и, слегка пошатываясь от волнения, вышла из офиса, не обернувшись.

В голове туман. «Я заплатил Паше, чтобы он тебя утешил». «Паша справился» — крутились в голове Натальи слова бывшего мужа. Будто бревном оглушили.

35.

Паша открыл дверь ключом. Сегодня задержался на работе. Иван Федорович просил отвезти значимых людей в область, привезти обратно, а потом еще и по домам. Устал. Сейчас бы душ принять, слегка отужинать, и — спать, замкнув в объятиях любимую женщину.

В прихожей темно. Свет горит только в кухне. И тишина. Настораживающая тишина. Паша нажал на выключатель. Загорелись лампочки в светильниках. Взгляд упал на большой вздутый чемодан возле двери.

— Не понял, — едва слышно сказал Паша. Чемодан — его. И, как несложно догадаться, в чемодане его вещи.

«И что я натворил?» — риторически спросил себя Паша, пялясь на чемодан. В уставшей голове ни одной догадки. Вроде бы ничего такого он не сделал. Сегодня они с Натальей жарко встретили рассвет, весело позавтракали и попрощались, расцеловывая друг друга на пороге. «Что же могло произойти?» — спросил себя Паша, разминая переносицу.

— Черт! — Паша вздернулся. Прислонился к стенке.

Сегодня за завтраком Наталья говорила, что едет на встречу с Иваном Федоровичем. Наталья не вдавалась в подробности предстоящего разговора, но обмолвилась, что не знает, как повернется встреча и, вполне возможно, после этой встречи отношения с бывшим мужем испортятся.

— Может… Неужели…. неужели… Вот черт! — едва слышно сказал Паша.

С минуту постояв, Паша разулся и прошел в кухню.

В кресле возле окна, обняв колени, сидела Наталья. Ее лицо не выражало ничего. Полное безразличие. Пустой взгляд в пол.

— Привет! — сказал Паша. Его голос спокойный, дыхание ровное. Но сердце внутри колотится с безудержной силой.

Паша подошел к Наталье, присел перед ней на колени. Осторожно взял за руку.

— Это мой чемодан у двери? — спросил Паша, слегка сжав руку Натальи.

В ответ тишина, Наталья только моргнула.

— Что случилось? Почему мне нужно уехать?

Вновь тишина.

— Хорошо, — сказал Паша. — Если ты так решила, я уеду. Прямо сейчас.

Паша отпустил руку Натальи. «Спокойно! — сказал себе Паша. — Спокойно! Дыши ровно!».

— Мне кажется, я знаю, что произошло, — прибавил он и слегка прикусил губу. — Прости. Мне надо было тебе рассказать. Давно надо было. Во всяком случае, раньше, чем это сделал Боровски.

Наталья промолчала, вздохнула.

Паша встал, подошел к бутыли с водой, налил в стакан, выпил.

— Ты можешь выслушать меня? Не хочешь говорить, то хотя бы выслушай, — сказал Паша, глядя на Наталью.

В ответ — отрицательное покачивание головой.

— Мне лучше уйти, не объясняясь? — спросил Паша, помолчав.

Вновь тишина.

— Я понял, — Паша вздохнул, вытер лицо руками. «Спокойно! Только спокойно! Вдох-выдох!»

Он постоял несколько секунд, помолчал.

— Как бы ни было, Наташ, я хочу, чтобы ты знала — я тебя люблю, любил давно, люблю сейчас и буду любить. Ты не хочешь меня слушать, не ждешь моих объяснений, а мне есть что сказать. Я люблю тебя, Наташ. Я не знаю, что конкретно и как преподнес тебе Иван Федорович, и, возможно, выгляжу полным козлом в твоих глазах, но прошу, не сомневайся в моей любви.