На крыльях Феникса - Анна Яфор

Почему-то до этой минуты казалось, что ненависть к нему – единственный правильный вариант, а лучшее, что она может сделать – это отомстить, причиняя невыносимую боль. Но теперь вдруг стало понятно, что она выбрала совсем не тот путь. Сжигающие ее чувства способны только растерзать душу, опустошить до конца, лишить последних остатков здравого мышления. А как иначе можно обозначить дикое намерение скрыть от Алексея факт о его отцовстве? Ей давно пора оставить позади все эти терзания. Примириться с тем, что случилось. Принять, если не получается забыть. Понять, даже если на прощение нет сил. Ведь правда может быть не только у нее. Как и ошибки – не только у него.

Дернула телефон из сумки, торопливо набирая номер, не заботясь даже, как он воспримет ее звонок, но просто желая услышать его голос. Но в трубке внезапно зазвучало монотонное сообщение о недоступности абонента. Это показалось странным. В городе почти не осталось мест, где пропадала связь, и Лешка не мог забыть зарядить телефон. Да и вообще, ему по статусу не положено было находиться вне зоны доступа. В сердце закралось какое-то странное, болезненное предчувствие беды.

Полина уловила изменение в поведении женщины, неожиданно накативший страх.

– Его нет… на связи…

– Оля…

Они даже не заметили, как вернулся Мирон. Но, увидев его, обе одновременно поняли: что-то произошло. Полина в изумлении уставилась на грязные следы от мокрой обуви, которую мужчина забыл снять. Даже не сделав никакой попытки обнять жену, стоял, впечатываясь взглядом в Ольгу.

А та почувствовала, как заледенели ладони. Пересохли губы.

– Как… твоя встреча?

Внезапно поняла, где он был: по потемневшим от непонятной боли глазам. Мирон подтвердил догадку.

– Я хотел поговорить с Алексеем.

Ее качнуло, несмотря на то, что она сидела. Липкий, удушающий страх стянул горло, вызывая тошноту. Сполз по позвоночнику, приводя к мучительной тяжести во всем теле. Перевела взгляд на свой телефон, по которому так и не смогла дозвониться…

– Он не захотел с тобой говорить? Да?! – выдохнула из последних сил, не замечая, что голос сорвался до хрипа: – Просто прогнал тебя?!!!

Мирон шагнул к ней, обхватывая за плечи. Пытаясь сдержать уже зарождающуюся истерику. Она ждала от него спасительной лжи о том, что Лешка выгнал «соперника», наговорил ему грубостей, проигнорировал… Что угодно, только не то, что уже слишком отчетливо читалось в глазах друга. И в ее собственном сердце, бешено колотящемся от разрывающей боли.

– Прости, милая… Я никогда не думал, что принесу тебе подобные известия… Но и не сказать не могу… У него был вызов на гагаринские склады. Те, которые подожгли. И он оказался в помещении, когда обрушились горящие балки. В самом эпицентре огня…

Глава 24

Она устала считать бесконечные минуты, прошедшие с тех пор, как началась операция. Просто ждала, прижавшись щекой к холодной стене, не замечая ни усталости, ни голода. Вообще ничего не чувствуя. Только… ужас, дикий, пронзительный, болезненной волной растекшийся по венам. И не стихающий ни на мгновенье.

Ждала прихода врача, непослушными губами повторяя мольбу, смысла которой до конца не понимала. Просто ни на что другое была не способна. И даже думать боялась о том, что осуществляется за закрытыми дверями операционной.

Все как будто происходило не с ней. Не с ними. Так же, как три года назад не было сил поверить в реальность увиденного в Лешкином кабинете, сейчас разум отказывался признавать случившееся.

Привыкла ненавидеть бывшего мужа, гнать прочь любые мысли и воспоминания, одновременно задыхаясь от стремления оказаться рядом. Это превратилось в болезнь, в своеобразный наркотик, без которого уже просто не могла. Любить, отталкивая. Желать, тщательно скрывая чувства даже от самой себя.