Интрижка - Кристен Эшли

— Я не могу сказать почему, но скажу, что то, что я не пошел в полицию, чтобы рассказать о том дерьме, которое он натворил, делает меня соучастником постфактум. Так что, поскольку я не хотел бы оказаться в тюрьме, было бы хорошо, если бы ты никому ничего не говорила, включая Адди.

Теперь ее глаза округлились.

Джонни не унимался.

— Вся ситуация — полный пи*дец. Так что она приняла совершенно идиотское решение. Ей нельзя было связываться со своим братцем. Но она чувствовала, что кто-то должен заботиться о нем, и она была всем, кто у него остался. Поэтому выбрала его и бросила меня.

— Я… не знаю, что сказать, — прошептала она.

— Здесь нечего говорить. Сначала я злился. Был ранен и взбешен. Мне не потребовалось много времени, чтобы определиться с чувствами, и закончилось все тем, что я перестал злиться, и осталась лишь боль. Между ними существовала крепкая связь. Так и должно быть с такими родителями, как у них. Кровные узы и чувство долга не позволили Шандре найти в себе силы, чтобы разорвать эту связь, даже если ее действия несли в себе опасность и были совершенно глупыми. И она ушла.

— Адди не преступница в бегах.

— Я знаю. И да, ты видела мою реакцию на то, что я оказался в другой ситуации в эпицентре событий с сестрой моей женщины, которая настолько хороша, просто невероятна, и это кажется правильным, и я знаю, у нас есть будущее, и я хочу его. Но тогда я не лгал тебе, Элиза. Я понимаю разницу, и меня это устраивает. При этом я не чувствую себя менее раздосадованным, когда не могу трахнуть тебя как следует у тебя дома, и не могу услышать звуки, которые ты издаешь, которые мне чертовски нравятся, когда я прикасаюсь к тебе. Что ты не чувствуешь себя полностью свободной, чтобы быть со мной, когда захочешь, и тебя тянет в другую сторону. Я знаю, это эгоистично, но все в порядке. Я хочу тебя всю. В данный момент это невозможно. Но я хочу этого, поэтому возьму то, что могу получить.

— Мне нравится, что ты хочешь всего этого, и я тоже хочу, — тихо поделилась Иззи. — Только не могу дать это сейчас. Или, по крайней мере, не думала, что согу, пока Адди не поговорила с нами этим утром.

— И этим утром я понял, где я в данной ситуации. С тобой. С ней. С Бруксом. Если я хочу исследовать это с тобой, то должен быть полностью готов. Не сдерживаться, как мог бы в начале нормальных обстоятельств без всякой драмы, прощупывая почву, видя, как далеко хочу зайти. Речь больше не о том, чтобы опираться на то, что у нас есть. Теперь речь идет о жизни, о том, чтобы научиться иметь все, что можно иметь вместе. И я полностью согласен. С тобой идет она. Брукс. Дианна. Чарли. Со мной идет Тоби. Марго. Дэйв. Бен и Кейт, и кто бы то ни был еще.

Она держалась очень спокойно, пристально глядя на него, но он еще не совсем закончил.

— Я говорю тебе все это не потому, что, обжегшись из-за Шандры, все еще зализываю свои раны. Здесь и сейчас, в этом разговоре, поскольку я уже увяз во все по уши, речь идет о том, что я показал тебе честную реакцию на что-то, ты ее пропустила через себя и не поделилась своими чувствами. Я выглядел расстроенным, потому что это меня расстроило. Жизнь слишком часто наносит удары. Но, в конце концов, вы с Адди и Бруксом — родня, и ты всегда будешь рядом с ними, и я бы не хотел, чтобы было иначе. И мне выпала честь пройти этот пусть вместе с тобой.

— Джонни, — прошептала Иззи, теперь в ее глазах стояло удивление, как и в глазах ее сестры этим утром.

Только это зрелище было намного слаще.

И все же.

— Теперь объясни про «твой уговор», — потребовал Джонни.

Удивление начало отступать, вместо него снова накатывала паника.

— Это твой уговор, и, как я уже сказала, иногда мне нужно пространство, чтобы разобраться во всем, — объяснила она.

— Так ты думаешь, что если не говорить со мной об этом, продолжая одной вариться в своих мыслях, все закончится хорошо?

— Да, — не задумываясь, ответила она.