Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

А вот фотография Гордеевой с дня рождения, снятая на Полароид. Разглядываю её параллельно с фото в телефоне: умопомрачительным селфи Лили в боди. На этих снимках разница по энергетике колоссальная. Разве знала та девушка, которую я упрашивал позировать в наш общий день рождения, что через какое-то время она сама мне вышлет фото? Фото, предназначенное только для меня. ДЛЯ МЕНЯ. Я и сам не предполагал, до чего мы с Гордеевой дойдём. Что Лиля будет делиться со мной настроением, мыслями, тайнами. Доверять мне своё тело и, кажется, немного душу.

Дерзкая снаружи, а внутри осторожная. Или другая её грань: мягкая кошечка, готовая в любую секунду выпустить когти, если почувствует угрозу.

Что ж, ты, кошечка, мне не отвечаешь. Ни на звонки, ни на сообщения.

Наберу-ка я Дину.

— Да, Тём, — приглушённый голос Дины с небольшим эхом раздаётся через несколько протяжных гудков.

— Привет. Чем занимаешься?

— Вот не поверишь. Рыбу чищу. Лёша привёз. Её тут полванны. Я вся в чешуе и ещё в какой-то гадости. И воняю как, стыдно признаться, кто.

— Задавать вопрос, рядом ли с тобой Лиля, я думаю, не стоит.

— Она дома, наверное, — отвечает уже не так эмоционально.

— У неё всё нормально?

— А почему ты спрашиваешь?

— Как тебе сказать. Со мной не общаются со вчерашнего вечера. Хотел бы понять, почему.

Тишина. Глубокий вдох и слегка неожиданный ответ:

— Тём, разбирайтесь сами.

Ясно. Знаешь, в чём причина, но не скажешь.

Сворачиваю не принёсший мне результатов разговор с Диной. Сразу возникает мысль заскочить без приглашения в гости к Гордеевой и понять, с чем же мы с ней должны «разобраться сами».

Прогуливаясь пешком до Лилиного дома, стараюсь себя не накручивать вариантами, потому что всё равно никогда не угадаешь, что там в девичьей головушке перемкнуло, из-за чего она так резко сменила модель поведения.

Мне не приходится долго ждать, пока кто-то зайдёт или выйдет из подъезда, а удаётся сразу, как только подхожу к двери, проскочить внутрь вместе с сотрудником скорой помощи. В нетерпении отсчитываю этажи, надеясь, что медработнику не в ту же квартиру, что и мне. Нет, на четвёртом этаже я выхожу один.

Не смотря на то, что я не до конца уверен, что Лиля дома, решительно нажимаю на звонок. Спустя несколько минут дверь открывается. С порога на меня недоверчиво смотрит Лилин отец. С виду трезвый. Бодро стоящий на ногах.

— Здравствуйте, Лиля дома? — согласен, глупый вопрос. Зато формулировка вежливо-нейтральная: я и поздоровался, и сразу о главном спросил.

— А ты кто?

Не помнит меня, видимо. Но это и к лучшему. То знакомство было не самое удачное.

— Я её друг.

— А имя у друга есть?

— Артём.

— Стой тут, Артём, — прикрывает дверь, оставляя меня стоять в подъезде.

Что ж, с лестницы не спустили, уже неплохо.

В ожидании разглядываю пространство вокруг. Краска на бледно-зеленых стенах местами отваливается и идёт трещинами. Прямо на полу выделяется своей эстетикой стеклянная пепельница с «ёжиком» из окурков. Откуда-то доносится аромат жареной картошки с грибами. Но вся эта «лирика» не даёт мне отвлечься от предстоящего разговора.

Наконец, из квартиры выходит Лиля. Какая-то потерянная. Осторожно прикрывает за собой дверь. Значит, наши переговоры будут проходить в подъезде. Окей. Может, не хочет, чтобы нас отец подслушивал.

Молча её рассматриваю: толстовка, короткие шорты, вязаные белые шерстяные носочки. Такая домашняя. Такая милая. С ней бы сейчас какао пить и фильмы смотреть. И целоваться, само собой. Желательно на моём матрасе.

— Привет, — начинаю диалог первым.

— Привет, — опускает взгляд, засовывает руки в карман толстовки.

— У тебя что-то случилось?

— У меня всё лучше всех, — вот теперь смотрит на меня, нервно кусая губы. И всем своим видом говорит, чтобы я шёл на хрен.