Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

— Вот поэтому тару с напитками вскрываю при тебе, — мои слова сопровождаются щелчком, хлопком и шипением, которые издаёт «Доктор Пеппер», — чтобы ты не заподозрила меня в коварстве намерений затуманить твой рассудок с целью завалить на мягкий матрас.

— Ты разрушаешь все стереотипы. Всё-то у тебя без задних мыслей.

— И без передних тоже, — вскидываю вверх указательный палец.

— Вот-вот. Весь такой положительный, аж зубы сводит, — звеняще постукивает пустыми бокалами друг о друга.

— Как от сладкого?

— Да, от очень большого его количества.

— Можно же не накидываться сразу на всё. А пробовать по чуть-чуть.

— Так тебя можно частями брать? Тогда мне твою левую ногу, пожалуйста.

— Почему именно левую?

— Правая мне не нужна. У меня и своя неплохая. А вот с твоей левой ногой я бы улучшила свои показатели в беге.

— Тогда я тебя точно не догоню. С одной-то ногой.

— А я, может, на это и рассчитываю, — переводит свой кокетливый взгляд с меня на экран. Выражение лица тут же меняется на отстранённое.

Вижу, что, не смотря на своё напускное игривое настроение, Лиля скована. Не думаю, что это как-то связано с тем, что она у меня дома. И ей типа некомфортно. Здесь что-то другое. И если исходить из причины, почему она оказалась у меня, то дело тут, скорее всего, носит личностный характер. Семейный. И барьером между нами служит не только подушка. Лиля эмоционально закрыта.

— Меня, как фотографа, ты оценила, — разливаю сладкую газировку по бокалам. Один передаю Лиле. — А ты знала, что хороший фотограф лучше любого психолога? Поэтому мои, так полюбившиеся тебе уши к твоим услугам. Можешь смело впихивать в них информацию, какую посчитаешь нужной.

— А тебе-то эта информация зачем?

— Не то чтобы она мне так необходима… Просто, если ты хочешь выговориться, то я готов выслушать. Без осуждения. И без советов. По себе знаю, что иногда полезно что-то произнести вслух. Да, это не решит проблему, но станет легче. Морально.

— Мы с тобой планировали вроде как кино смотреть, а не проблемы душевные друг на друга вываливать.

— Начало фильма мы всё равно благополучно проболтали. И честно сказать, обещанный триллер какой-то тухленький. А так будет повод ещё раз собраться у меня, зазырить что-нибудь другое.

— Тебе лишь бы повод найти, — растерянно улыбается. — Ну, раз я сегодня на кушетке… — усаживается поудобнее на матрасе, поправляя под собой плед.

— Я могу затронуть тему твоей семьи? — осторожно начинаю разговор первым, так как понимаю, что Лиля сама не решится.

Мне кивают, и я расцениваю это как знак продолжать дальше.

— Как я понял, твой отец…

Какое бы слово подобрать? Не «алкоголик» же…

— Любитель… — «прибухнуть» не договариваю. Тоже как-то коряво звучит.

— Какой ты догадливый. Только он не любитель, а профи, — грустно усмехается, подтягивает к своей груди колени и накрывает их руками, тем самым пряча от меня.

— Как давно он стал этим злоупотреблять? — если не захочет отвечать, это её право. Но я хотя бы постараюсь её разговорить.

— Примерно с тех пор, как в школу пошла. Раньше я за ним такого не замечала. Он вообще до моих лет семи был как будто другим человеком, — замолкает, на секунду касаясь губами своих пальцев. — Я вспоминаю то время с любовью. Были моменты такого, знаешь, детского счастья. В сознании остались, пусть и размытые, но цветные, тёплые краски.

Решаю Гордееву не перебивать. Слушать. Вот что от меня сейчас требуется.