Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

Во время танца с Костей, когда я оказываюсь лицом к Артёму, всегда встречаюсь с его сосредоточенным, но, в то же время, провоцирующим взглядом.

Ты же не просто так включил именно эту песню? Это какой-то намёк?

И вот звучит припев, а я умудряюсь в этот момент повернуться в сторону Соковича. Меня обескураживает его самодовольное выражение лица, покачивание головы в такт музыке, чуть приподнятые брови и эта, мелькающая на сомкнутых губах, дразнящая улыбка. И текст припева, в смысл которого в этот момент вдумываемся, наверное, только он и я.

Благо Костя чё-то тупит, а, может, просто теряется в пространстве. Топчется со мной на месте, опустив свои руки мне на бёдра. Не обращая на это внимание, продолжаю смотреть на Артёма, а он на меня вплоть до окончания песни. И от его пристального взгляда мне становится душно в этом тесном платье.

Ему-то хорошо, он минералочку попивает. А у меня губы пересыхают. И их систематическим облизыванием делаю себе только хуже.

Когда включается следующая композиция, пободрее и посовременнее, Костя отмирает, и его объятия, замаскированные под танец, становятся всё откровеннее. Ближе прижимает меня к себе. И, кажется, я что-то начинаю ощущать своим бедром. Его тяжёлое дыхание на моей шее с горьковатым привкусом алкоголя и сигарет замораживает мысли. И где-то в подсознании всплывают ассоциации с чем-то неприятным, отталкивающим и даже пугающим. Чувствую, как начинаю каменеть, с трудом перебирая ноги. Меня начинают вести в танце как марионетку. Мало воздуха. Музыка глушит. Пытаюсь зацепиться взглядом за красный силуэт в смазанном, затемнённом пространстве. Костя касается губами моей шеи. И его горячее, произнесенное у самого уха: «Расслабься», с последующей попыткой поцеловать меня в губы, действует как детонатор. Успеваю отвернуться. Поцелуй мажет по моей щеке и попадает на скулу.

Не хочу я с ним целоваться. И дело не в том, что мы не одни. Костя нетрезв. Прилично нетрезв. Сейчас под действием алкоголя он смел и чрезмерно напорист. Меня это стопорит. Упираясь ладонями Косте в грудь, прилагаю немалые усилия, чтобы оттолкнуть его от себя.

— Лиль, ты чего? — снова пытается уменьшить между нами дистанцию.

— Кость, не надо, — мне неприятны сейчас его касания. Неприятен его запах. Неприятен его голос.

— Не ломайся. Я ж не под юбку тебе залезаю. Это всего лишь поцелуй.

— Хочешь, поцелуем меня пометить? Заявить на свои права?

— Чего? — его расфокусированный взгляд подтверждает, что ему сложновато сейчас собрать свои мысли в кучку и выдать аргументированный ответ.

— Так, может, пропустим целовашки? — пошире расставляю ноги, — сразу залезай под платье. Ты же на это рассчитываешь? И причём уже давно. А я, такая плохая, не даю.

С улицы возвращается Карина и чуть ли не с разбега начинает танцевать посреди гостиной, привлекая к себе всеобщее внимание.

— Чем я хуже? — а это уже голос Кости раздаётся рядом с моим ухом.

— Хуже?

— Да хоть того же Соковича, — одновременно поворачиваемся в сторону Артёма. Около него в попытках сесть ему на колени извивается Маша. — Ты постоянно с ним уединяешься. Сегодня в машине мило беседовала. В свой день рождения куда-то с ним свалила. И я ведь не спрашиваю, где вы были и чем там занимались.

— Знаешь, Кость, — действо на диване выводит меня на противоречивые эмоции. И даже напряженный взгляд Артема в мою сторону не спасает ситуацию, — ты не хуже остальных, — грустька и печалька снова поселяются в моей голове. — Ты такой же как все…

Не обращая больше ни на кого внимания, направляюсь в сторону лестницы. Поднимаюсь на второй этаж. Уже в дверях спальни меня догоняет Костя.

— Кость, ты пьян. Давай поговорим, когда ты проспишься, и твой мозг прояснится.

— Не, мне лучше сейчас всё тебе сказать, — смотрю, прям подсобрался весь. Как будто мигом протрезвел. — А то завтра мне снова придётся включать благородного мальчика, как вам, девочкам, нравится.