Влюбиться не предлагаю - Катя Маловски

— Давай, я сама отвечу на мой вопрос, — набираю в лёгкие побольше воздуха, так как знаю, рассказ получится длинным. И хотелось бы его выпалить на одном дыхании. — За почти два года блещущую оригинальностью версию Тимурки я выучила почти наизусть. Ты поправляй, если что. Вдруг, какие-то новые детали появились, а я не в курсе. Итак, — снова вдох, от которого бегут морозные мурашки. — Предыстория. Мой выпускной. Вечер. Ресторан. Тимур Сокович припёрся туда в компании своих дружков. Не знаю, зачем он прихватил с собой этот балласт, так как лично он приехал к моей однокласснице Самсоновой. Это я уже потом узнала. И не особо, честно говоря, была удивлена. Самсонова всегда общалась с мальчиками гораздо старше. Так вот. Приехал он к ней, но в тот вечер они поссорились. В итоге он замутил со мной. То ли ей назло, то ли от скуки (такими подробностями я не владею). Он смотрел на меня из конца зала. Выжидал. Потом на танец пригласил. Один. Второй. Третий. Слова мне там всякие шептал, комплименты. Прижимался плотно. А я... Я глупая, наивная, сомневающаяся и смущающаяся девочка. Которая слов-то таких не слышала. Взглядов таких в свою сторону не видела. Объятий таких на себе не ощущала. Никогда. Ни от одного мальчика. И конечно, я не отрицаю, что поплыла чуток. Мы с ним остались вдвоём в каком-то тёмном подсобном помещении ресторана. И как бы было нам понятно, для чего мы там уединились. А теперь внимание. Самое интересное. Версия Тимура Соковича, — слежу за реакцией Артёма. Вижу, как он сразу напрягается, несмотря на, казалось бы, внешнее спокойствие. — Я пьяненькая выпускница, приставала к нему, к взрослому мальчику. В штаны к нему лезла. А он себя тормозил. Сдерживал. И даже спросил участливо: «Тебе есть восемнадцать лет?». Я ему ответила: «Нет». И тут он включил благородного: «Детка, я с малолетками не связываюсь». И я такая: «Ну, пожалуйста, трахни меня! Я так хочу, чтоб это был именно ты!» Чуть ли не на коленях его умоляла. Упрашивала, упрашивала бедного Тимурку. А он, стойкий оловянный солдатик, держался из последних сил. Потом решил надо мной сжалиться, щедрости горсть отсыпать. И раз уж его моральные принципы не позволяли пятнать честь несовершеннолетней девочки традиционным способом, он нашёл другой: ему отсосать. Тимурке было не жалко. Раз мне так хотелось, — невыносимо смотреть сейчас Артёму в глаза, опускаю взгляд куда-то себе под ноги. — Всех гадких подробностей описывать не буду, как я это ему делала, согласно больным фантазиям его воспаленного мозга. Уверена, твой братик всё в ярких красках и мельчайших подробностях тебе описал. А концовка у этой занимательной истории со временем менялась, обрастала деталями: куда или на что он мне там кончил. И даже спрашивать тебя не буду, какой вариант услышал ты.

Замолкаю. Слова комом встают в горле.

— Лиль… — Артём накрывает мои руки своими. А мне невыносимо больно, что он так на меня смотрит.