– Ладно, – раздражённо выдыхаю, изо всех сил стараясь не кричать. Нервы на пределе, а очередной всплеск агрессии – последнее, что нужно Маше. – Хотите, чтобы мы дождались полиции? С удовольствием. Я во всех подробностях расскажу о том, как ваше заведение заботится о безопасности клиентов, что сотрудников нет на месте, а камеры, судя по всему, не исправны. Думаю, уже к пятнице бар закроют, и вы все дружно окажитесь за решёткой вместе с этим ублюдком!

В помещении повисает тишина. Чувствую, Маша слегка проседает. Перевожу взгляд на неё и тихо шепчу на английском:

– Потерпи немного, мы уже уходим.

– Хорошо, господин, – подаёт голос охранник, разумеется, на корейском. – Мы сами разберёмся.

– Вот и славно, – снисходительно хмыкаю и, наконец, вывожу Марию из этой дыры.

На улице начинает накрапывать. Как обычно – всё разом. Зонта нет, поэтому, не задумываясь, веду Соколову к припаркованному такси и усаживаю на заднее сидение.

Девушка похожа на тряпичную куклу, слишком неустойчивая, плетётся рядом со мной тенью, послушно наклоняет голову под лёгким давлением ладони, сжимается комочком внутри салона, не говорит ни слова.

Оббегаю авто, забираюсь внутрь. Водитель смотрит через зеркало заднего вида с вопросом. А я не знаю, что делать дальше. Голова пустая.

Бросаю оценивающий взгляд на Машу, её трясёт, как при ознобе. Бережно касаюсь нахмуренного лба. Температуры нет, значит, просто шок. Думаю. Думаю. Думаю. Идей нет. Может быть, позвонить этому, как там его, Джиму? Надо бы спросить номер.

Снова гляжу на Соколову, мысленно подбирая слова, но тут случается самое страшное – по девичьим щекам начинают бежать слёзы… Это окончательно выбивает меня из колеи. Не понимаю, как себя вести. Какая реакция будет уместна? Обнять? А что, если усугублю? Сказать «всё хорошо»? Но ведь нифига не хорошо! Девушка пережила насилие, и пусть я подоспел вовремя, шрам на психике есть, с ним уже ничего не поделаешь!

Чёрт!

Водитель принимается недвусмысленно ёрзать по сидению, постукивая пальцами по рулевому колесу. Нужно что-то решать, но у меня каша в голове, в сердце, из опасений, сомнений и рвущих душу на части сожалений.

Сколько нам ехать до отеля Соколовой? Полчаса, час?.. Пробки поутихли, зато начался ливень. Долго. Ещё и Джим… Вдруг Маша не хочет, чтобы он знал о случившемся? Как же поступить… Как?..

В итоге не нахожу ничего лучше, чем назвать адрес квартиры, ключи от которой мне передал секретарь Чон. Жилой комплекс в пятнадцати минутах, можно и пешком дойти. Отведу девушку туда, напою горячим кофе, позволю привести себя в порядок. Отойдёт, сама решит куда ехать дальше, а я уж подсоблю.

Машина трогается.

Жмусь к двери, опасаясь навредить своей близостью (вдруг у девушки теперь острая непереносимость мужчин?), но внезапно чувствую холодные пальцы на тыльной стороне ладони.

Замираю, упирая взгляд в подголовник переднего пассажирского кресла. Она коснулась меня… Коснулась! Случайно? Сейчас отшатнётся?.. Стоит ли в ответ взять за руку или лучше не двигаться?.. Посмотреть на Машу? Или… Нет, Со Джин, сиди смирно, будто ничего не случилось! И когда пальцы уже начинает сводить судорогой от напряжения, Мария стискивает мою ладонь крепче, давая понять, что нуждается в поддержке.

С облегчением выдыхаю. Переворачиваю руку, укрывая замёрзшие пальчики русской теплотой своих. «Никто не посмеет тебя обидеть. Я не позволю…», – хочется шепнуть, но не решаюсь. Надеюсь, Маша чувствует мои стремления без слов.