Ренни - Джессика Гаджиала

— Мина, — сказала она, ее голос стал мягче, более разумным, — что, если один из них подставной? Что, если они собираются их убрать? Ты знаешь этих парней, женщин и детей. Ты хочешь, чтобы это было на твоей совести, если все пойдет наперекосяк?

Она была права: я провела там достаточно времени, чтобы познакомиться со всеми лично. Рейн с его грубостью и способностью ставить себя выше всех. Кэш с его нежностью, его хорошим настроением, его способностью любить. Репо с его глубокой преданностью. Дюк и его стойкость. И Ренни, ну, с его различными положительными качествами, о которых я даже не хотела думать.

Потом была Саммер с ее милой жесткостью. Там была Мейз с ее задирством. И была Пенни с ее невинной добротой.

Дети, ну, само собой разумеется, что я никогда не хотела, чтобы с ними что-то случилось. Они были настолько невинны, насколько это вообще возможно.

— Зачем делать это сейчас? Зачем делать это в комплексе? Пусть ребята будут за пределами, пока профили не будут сделаны, чтобы никто не подвергался риску.

— Потому что, несмотря на то, что дерьмо попадает в вентилятор, есть традиции. Вот как это делается, как это всегда делалось, как это будет продолжаться в будущем. Это, прежде всего, братство. Кандидаты должны быть привлечены и обучены в соответствии с этим менталитетом. И, может быть, отчасти это связано с тем, что ребята хотят мучить новых парней стрёмными заданиями. Им не помешало бы немного развлечься после всех стрессов.

— Ты не понимаешь, о чем просишь меня, Ло, — сказала я, эмоции проскальзывали в мои слова.

— Детка, это не пытка. Ты сидишь на заднице в клубе большую часть дня. Ты притворишься…

— Влюбленной в Ренни, — вставила я. — В похоти к Ренни.

— Надень свои большие девчачьи трусики, Мина, — предложила она немного грубовато. Затем, чтобы смягчить удар, потому что, хотя мы обе знали, что она босс, и я в конечном счете должна была делать то, что она сказала, или рисковать своей задницей, мы все еще были друзьями, и ей не нравилось вытаскивать карту босса, если ей не нужно было, она добавила, — И, возможно, Ренни снимет их с тебя. А может, и нет. Ваша личная жизнь — это ваша личная жизнь. То, что вы делаете или не хотите делать, пока находитесь там, зависит от вас. Никто не заставляет вас делать то, чего вы не хотите.

Она была права.

Никто меня не заставлял.

Однако у меня было предчувствие, что в конечном итоге я сделаю что-то, что здравый смысл скажет мне, что я абсолютно не хочу делать.

Разрываясь, я оглянулась на Ло, и она нанесла смертельный удар. Конечно, она сделала это, поморщившись, и ее голос был далеко не таким сильным, как обычно, когда она говорила, но она все равно сказала это — слова, которые все изменят.

— Это приказ, Мина. Сделай эту работу или собирай свои вещи и покинь Хейлшторм.

Глава 7

Ренни

Лазарус просто не ушел.

После встречи с ребятами и разговоре о происшествии в спортзале и что это значит, а затем противостояния с Миной, которая решила стать трусихой и убежать, мы спустились и сняли с него наручники. Мы не извинились, так как не сожалели о том, что пытались защитить своих, но он, казалось, не беспокоился обо всем этом испытании в любом случае.

Рейн предложил ему выпить, так как мы все выпили по одной из-за дерьмового дня. Он отказался, показывая, что чист, но все равно остался. Репо и Дюк, казалось, мгновенно прониклись к нему симпатией, и я должен был признать, что его несколько непринужденная непринужденность по поводу пребывания в байкерском комплексе в разгар подпольной войны была интригующей и нужной, учитывая, что никто другой не осмелился бы ступить рядом с нами прямо сейчас — даже близкие друзья. Мы тоже не могли их винить. У них были женщины и дети, о которых нужно было беспокоиться.