Ренни - Джессика Гаджиала

Рейн огляделся, разрываясь, не желая оставлять женщин и детей. — Я позабочусь о них, — сказал Ренни твердым голосом. — И Мина здесь, и Ло. Через полчаса здесь тоже может быть половина Хейлшторма. Кроме того, — рассуждал он, — они даже не будут знать, кто эти так называемые жертвы, в течение нескольких часов или даже дней. Рикки ни за что не узнает, что произошло. И даже если бы он это сделал, он никак не смог бы доставить парней сюда быстрее, чем ты сможешь добраться туда и позаботиться о нем раз и навсегда. Не беспокойся об этом. Беспокойся о том, чтобы заставить этих ублюдков заплатить за то, что они с нами сделали.

Я никогда по-настоящему не видела Ренни таким горячим и злым. Когда он терялся в своих мыслях, это была холодная, отстраненная ярость. Это было не то. Вот каково это было — видеть его в ярости из-за потери своих людей, быть диким от жажды возмездия, крови. Даже если он не смог бы сделать это сам.

Он хотел остаться здесь не больше, чем остальные. Но не было никакой возможности, чтобы Рейн покинул комплекс без по крайней мере одного из находящихся тут людей. И он также знал, что у Дюка был гнев, который нужно было уладить, и, возможно, у него был лучший набор навыков для этой работы.

Я посмотрела на Ло, увидев в ее глазах что-то, что было ей почти чуждо, — беспокойство. Она уже давно отошла от участия в делах Хейлшторма. Она все время отправляла людей на опасные задания, чертовски хорошо зная, что всегда есть шанс, что кто-то может не вернуться.

Но сейчас все было по-другому.

Она смотрела, как Кэш отправляется на такое задание.

И как бы Ло ни была порой сурова, все знали, что Кэш — ее солнце, луна и вселенная. Он был ее «долго и счастливо», ее альфа-героем из всех романов, которые она поглощала целую вечность.

Даже возможность потерять его пугала ее до чертиков.

Словно почувствовав это, Кэш двинулся вперед, схватил ее за руки и прижал к стене, наклонив голову к ее уху и что-то прошептал.

Рейн и Репо обменялись понимающими взглядами, поскольку только у них двоих были беременные женщины и маленькие дети, о которых нужно было беспокоиться, затем они почти одновременно вышли в коридор, чтобы сообщить своим женам новости.

Пенни соскользнула со своего насеста на подлокотнике дивана и села на колени Дюку, положив голову ему под подбородок, когда его руки крепко обняли ее.

В комнате царила пьянящая смесь эмоций — сильный, вибрирующий адреналин, жажда мести и почти гнетущая тяжесть печали и беспокойства.

Мой взгляд скользнул к Ренни и обнаружил, что он уже смотрит на меня, его глаза знали, как будто он точно знал, что я чувствую.

Было сильное, почти непреодолимое желание подойти к нему, почувствовать, как его руки обнимают меня. Он не уезжал, и мы были новичками в этом, но я могу только представить, как чувствовали себя Саммер, Ло, Мейз и Пенни. И мое сердце болело за них.

Но как раз в тот момент, когда желание было почти непреодолимым, чтобы больше бороться, из задней части здания раздался громкий хлопающий звук.

Губы Ренни приподнялись. — Щенки испугались, — сказал он весело. — Думаю, нам нужно их выпустить, чтобы они не написали на пол.

С этими словами он двинулся, чтобы пойти и сделать именно это.

Чувствуя, что вторгаюсь в личные моменты, происходящие в общей комнате, я последовала за ним, выйдя из комнаты, как и он.

— Что происходит? — спросил Рив.

— Почему у тебя пистолет? — почти одновременно сказал Сайрус.

— Чем вам помочь? — это было то, что исходило от Лазаруса, заставляя мой взгляд скользнуть к нему, обнаружив, что он немного более напряжен, чем обычно, его руки сжаты в кулаки по бокам, готовый, подготовленный. Должно быть, так он выглядел прямо перед боем.

— На другом конце города прогремел взрыв. У нас здесь все хорошо. Никаких угроз. Возвращайтесь в постель.