Соперники - Ася Федотова

— Почему не ходил на экзамен? Думала, может, заболел, а нет, здоров — складываю руки на груди, закрываясь от него.

Макс хмурится, поджимая подбородок.

— И за этим ты тащилась через весь город? Узнать причину?

Дергаю плечами.

— Просто не понимаю, ты же говорил, что тебе очень важна эта олимпиада?

Макс лениво сканирует меня с ног до головы, выдерживая паузу.

— Нет никакой причины, Томилина. Я передумал. Считай, что тебе повезло. Надеюсь, ты не облажалась.

— Почему передумал? — щурюсь.

— Твою мать, чего ты хочешь услышать? — Макс всплескивает руками и бьет по подлокотникам.

— Да, ничего я не хочу! Не нужно было строить из себя рыцаря, тебе это не идет. И жалость твоя мне не нужна, понял?

Кетлер откидывается головой на спинку кресла и потирает пальцами глаза. Его соломенные волосы растрепаны, точно он только проснулся, да и лицо какое то помятое.

— Какая же ты душная, Томилина. Правильно про тебя Тим говорил.

Округляю глаза.

— Я не душная!

Не верю, что Тим с Максом могли меня обсуждать. Такие, как Кетлер, вообще в упор не замечают таких, как я, только если вдруг захотелось лишний раз побуллить кого-нибудь. Во всяком случае, так в стенах лицея и было.

Макс резко поднимается из кресла и за пару шагов сокращает расстояние между нами. Встает напротив, и я замираю не в силах пошевелиться. Мне неловко рядом с ним. Кетлер вызывает во мне неконтролируемую дрожь, покалывание по всему телу. Глаза, будто пелена застилает.

Все же поднимаю голову и сразу натыкаюсь на его горящий взгляд. Замечаю, как часто он дышит, как раздуваются ноздри, и плотно сжаты губы. И кажется, что в этот самый момент Кетлер становится другим. Больше нет надменной маски, нет презрительной кривой ухмылки.

Но где-то из самых глубин моего подсознания рождается паника. Я наблюдаю, словно в замедленной съемке, как его ледяные глаза останавливаются на моих губах и склоняются все ниже. Ощущаю его теплые пальцы на скулах и в тот же миг отступаю.

— Мне пора — пячусь к двери, нащупываю стальную ручку и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

Но стоило потянуть вниз, как цепкие руки хватают меня за талию, обжигая кожу на животе даже сквозь ткань пуловера, и дергают на себя, плотно прижимая к своей груди. Аромат апельсинов окутывает ноздри. По телу ползут придательские мурашки. Чувствую, как он прерывисто дышит мне в затылок.

— Рита, подожди — шепчет Макс на ухо хрипловатым голосом.

Первый раз слышу, как он произносит мое имя.

— Отпусти — стараюсь придать голосу больше твердости, и злюсь на саму себя, потому что не выходит.

— Не хочу — склоняет голову мне на плечо, и я чувствую легкое прикосновение губ на участке кожи между горловиной пуловера и шеей.

— Мне неприятно, пусти — выходит уже тверже. Начинаю заметно паниковать.

— Да, ладно? — забавляется Кетлер и снова прикасается к коже губами.

— Прохладно — парирую и разворачиваюсь в кольце его рук, но тут же понимаю, что совершила ужасную глупость. Макс резко склоняется и прижимается своим губами к моим.

Всего несколько секунд. Замираю. Я не ожидала. У меня взрыв в голове, а внутри живота гул. Но через пару мгновений все же беру себя в руки и, что есть мочи, отталкиваю от себя Кетлера. Макс хватает меня за локоть в попытке опять притянуть к себе.

— Я не хочу — выкрикиваю в отчаянии и залепляю ему пощечину.

Руку сильно жжет, а сердце готово выскочить из груди. Голова Макса дергается, и он хватается ладонью за покрасневшую щеку.

— Сам напросился — кидаю ему, словно извиняясь, и вылетаю из комнаты, пока Кетлер не опомнился.

Глава 7

МАКС

HammAli и JONY — Наверное, ты меня не помнишь