Ты мне не нравишься - Мария Перевязко

— Индюк тоже думал, — я пронзаю Эрика острым взглядом, и он отстаёт. Наконец-то.

— Может быть, Ник и прав, — тихо говорит Эрик мне в спину. — Может быть, твоя красота — это все, что в тебе есть хорошего.

Мальчик разочарован. Ути-пути. Сердечко дало трещину, бедняжечка. Да пусть Ник хоть сто раз прав, отвалите от меня все! Хотя бы сегодня.

Я лежу в кровати весь вечер, бесцельно рассматриваю потолок. Из колонки тихонько звучит музыка для медитации. Наедине с собой тоже бывает неплохо. Так говорят. Но мне плохо. Да что там, хреново мне. Мой день рождения проходит в одиночестве. Опять. Почему так происходит? Почему? Мной восхищаются столько людей, но ни один из них не хочет быть рядом в мой день рождения.

И тогда кто-то звонит в дверь. Нерешительно так, робко. Я улыбаюсь и бегу к двери в одной пижаме. Мысль о тёплой еде греет мне душу. Я ожидала, что пиццу привезут, как минимум, через час. Вот это скорость! Хоть что-то хорошее сегодня произошло!

Я распахиваю дверь, и моя улыбка медленно исчезает. На пороге стоит Ник.

Глава 9. Ник

— Ты — не курьер, — говорит Лиза.

Я пялюсь на неё во все глаза. Елки, на ней розовая пижама с медвежатами. И это ещё не самое дикое! Она носит очки. Огромные, круглые. Она похожа на библиотекаря, а не на самую популярную девчонку в школе. Если, конечно, библиотекари носят розовые пижамы со звериным принтом.

Я теряюсь, знаю, что надо что-то сказать, но я пребываю в шоке. Остановите время, мне нужна минута.

— Что надо? — теперь Лиза скрещивает руки на груди, она не очень-то рада моему визиту.

Хороший вопрос. Что мне надо? Зачем я здесь, черт побери?

— Презентация, — говорю я и думаю о том, какой я дурак, смог из себя выжать одно-единственное слово.

— Ладно, заходи, холодно, — Лиза жестом торопит меня и захлопывает за мной дверь.

Я медленно снимаю куртку и бросаю на неё короткий взгляд. Она видит своё отражение в зеркале, и ее брови ползут вверх. Она поспешно распускает волосы, а я делаю вид, что разглядываю свою обувь. Когда я рискую на неё посмотреть, ее лицо уже, как всегда, невозмутимо.

— Родители дома? — спрашиваю.

— Мама, — отвечает она и протягивает мне женские голубые тапочки с мехом. Я не могу сдержать смешок и отрицательно качаю головой. Она пожимает плечами и швыряет тапки на место.

— Хочешь прикол? — спрашивает она и замирает напротив кухни.

Я киваю. Пусть будет прикол, я ещё не пришел в себя от домашнего вида Лизы. А что я, собственно, хотел? Думал, что она и дома разгуливает на шпильках и в мини-юбке?

— Мам, тут пришел Ник, и мы идём ко мне в спальню! Ты вроде хотела внуков. Одобряешь?

Я чувствую, как краска заливает мое лицо, глаза выкатываются из орбит, мне становится жарко, сердце гулко стучит где-то в пятках. Что она вытворяет?!

Я поднимаю глаза и готовлюсь все отрицать. Мама Лизы, худенькая женщина в домашнем вязаном платье цвета варёной колбасы, сидит за столом спиной к нам. Она сосредоточенно барабанит по клавиатуре ноутбука.

— Хорошо, дочь, — рассеяно бубнит она, и Лиза толкает меня локтем в бок, ее лицо кривится от беззвучного смеха, но глаза спокойные, даже грустные.

— Всегда так, — объявляет она, пропуская меня в свою комнату, — забавно, правда?

Нет, думаю я, совсем не забавно. Но все равно киваю. Она быстро улыбается, закрывает дверь и садится на кровать.

Ее комната сверкает идеальной чистотой. Здесь очень уютно, пол устлан серо-белым пушистым ковром, стены — бежевые, очень светлые, покрывало на кровати тоже какого-то светлого оттенка, идеально сочетается со стенами, на нем золотой нитью повсюду вышиты маленькие разнообразные цветочки.

— Я чуть не обделался, — говорю я, чтобы что-то сказать.

Лиза хихикает, но ее лицо мигом превращается в знакомую холодную маску. Она поправляет очки и щурит глаза.