Предположение - Аврора Рейнольдс

— Со мной все будет в порядке. Не беспокойся обо мне, — отмахиваюсь я, пытаясь сделать то же самое и с чувством одиночества, которое начинает заполнять грудь. Я уже и забыла, каково это; я не чувствовала этого с тех пор, как переехала сюда.

Он качает головой и делает два широких шага, пока его тело не прижимается к моему.

— Мне нравится беспокоиться о тебе.

— Но почему? — тихо спрашиваю я, не сводя глаз с его губ.

— Честное слово, не знаю.

Я смотрю на него, и руки тянутся к его груди, когда я чувствую, что вот-вот упаду от жара в его глазах.

— Что я действительно знаю, так это то, что я хочу этого, — его палец легонько прижимается к моей груди над сердцем, — больше всего на свете, и это все, что мне нужно знать.

— Ох, — выдыхаю я.

Эти слова не были глубокими или особенно значимыми, но что-то в том, как он их произнес, с какой искренностью, заставляет меня наклониться еще ближе к нему.

Он кладет руку мне на затылок, а другой обнимает за талию. Я жду, что он поцелует меня, но вместо этого он просто притягивает мою голову к своей обнаженной груди, и я еще крепче прижимаюсь к нему.

Мы долго стоим там, обнимая друг друга. Мне хочется спросить, о чем он думает, но я слишком боюсь испортить момент. Вместо этого я слушаю звук его сердца, ритмично бьющегося у моего уха, и запоминаю этот глухой стук и то, как расширяется при вдохе его грудь. Я знаю, что смогу вспомнить этот момент, когда в следующий раз мне понадобится утешение.

— Когда я вернусь домой, у нас будет свидание.

— Может быть.

Я улыбаюсь, когда слышу его низкое рычание.

— Я даже не злюсь на то, что ты решила действовать мне на нервы прямо сейчас.

Он отстраняет меня, его руки обхватывают мою шею, а большие пальцы скользят под челюсть, откидывая голову назад. Он наклоняется, и мои глаза начинают трепетно закрываться.

— Каждый раз, когда ты играешь со мной, мне хочется трахнуть тебя. Однажды мы дойдем до того момента в наших отношениях, когда ты скажешь что-нибудь такое, что выведет меня из себя, и я наклоню тебя прямо там, где ты будешь стоять, и накажу за плохое поведение и дерзость.

Мой клитор начинает пульсировать. Я чувствую, как дыхание учащается, как грудь соприкасается с его грудью при каждом глубоком вдохе. Он сокращает расстояние между нами, его губы находят мои. Когда его язык облизывает мою нижнюю губу, я закрываю глаза и теряюсь в поцелуе. К тому времени, как он отрывается от меня, я успеваю возненавидеть одежду больше, чем когда-либо. У меня возникает непреодолимое желание снять толстовку и прижаться к нему.

— Мне нужно принять душ, — говорит он, прижимаясь своим лбом к моему.

— Конечно, — киваю я, так и не распахнув глаз.

Он прижимается ко мне.

— Если не хочешь пойти в душ вместе со мной, детка, то тебе лучше спрыгнуть.

Я открываю глаза и вижу, что мои пальцы каким-то образом запутались в его волосах, а ноги обвились вокруг его талии. Я прикусываю нижнюю губу, кладу руки ему на плечи, выпрямляю ноги и спрыгиваю на пол.

— Прости, — качаю головой, стараясь рассеять дымку желания.

— Не надо извиняться, — Он целует меня в нос, потом в лоб. — Я вернусь попрощаться перед отъездом.

— Окей, — я снова киваю.

Его рука тянется к груди, затем пробегает вниз по животу. Мои глаза следуют за его движением, пока не опускаются ниже, видя его очень явно очерченную штанами эрекцию. У меня глаза становятся по пять копеек, я поднимаю взгляд на его лицо, а он начинает смеяться.

— Господи, какая же ты милая, — качает он головой и проводит рукой по лицу. — Мне надо идти, пока ты не оказалась на столешнице.

Его голос звучит глубже, чем обычно, и я снова киваю.

— Детка, ты должна двигаться, — говорит он, сжимая руки по бокам.