Предположение - Аврора Рейнольдс

— Так сладко, — шепчет он, наклоняя голову, покусывая и посасывая один сосок, переходи к другому и так же терзая и его.

Мои руки борются за свободу, так сильно желая схватить его, но он удерживает мои запястья, придавливая их к кровати. Его бедра двигаются вперед, и он снова входит в меня, на этот раз быстро и сильно. Мои бедра поднимаются ему навстречу, а ноги обвиваются вокруг его талии.

Я начинаю чувствовать глубокое покалывание в своей сердцевине, но как только я готова кончить, он выходит из меня, руки отпускают мои, и его тело сдвигается. Затем его рот накрывает мой комочек нервов, втягивая его между губами. Я кончаю с криком, держась руками за его волосы.

Прежде чем я успеваю отойти от полученного наслаждения, он переворачивает меня, ставит на локти и колени, а рукой скользит вверх по позвоночнику к затылку, вдавливая голову в матрас. Затем его руки опускаются на мои бедра, поднимая их выше, и он погружается глубоко быстрым толчком.

— О-о, да, — стону я и начинаю приподниматься на руках, но он хватает их и заводит мне за спину, притягивая к себе так сильно, что шлепки его кожи о мою вызывают легкое жжение на ягодицах.

— Дай мне это, детка. Дай мне то, что я хочу. — Он толкается сильнее, и на этот раз, когда я чувствую приближение оргазма, он отпускает мои руки и притягивает меня к своей груди. Губы приближаются к моему уху, одна рука нацеливается на клитор, а другая тянет за сосок. Я кончаю жестко и быстро. — Да, черт возьми, — бормочет он мне в ухо, его толчки замедляются, и он погружается глубоко в меня, я чувствую его пульсацию.

Его рука оставляет мою грудь, двигаясь вверх по шее и поворачивая мое лицо к себе, чтобы сильно поцеловать. Кентон выходит из меня, заставляя хныкать, затем плюхается на кровать, притягивая меня к себе сверху. Несколько минут я лежу в тишине, слушая шум воды и чувствуя, как легкий ветерок, дующий снаружи, скользит по моей влажной коже.

— Где мы? — спрашиваю я, приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

— Иди открой дверь и посмотри, — улыбается он, а я размышляю, хочу вставать или нет, но все-таки отстраняюсь от него.

Нахожу футболку Кентона на краю кровати и быстро натягиваю ее через голову, направляясь к двери. Чем ближе я подхожу, тем ярче становится снаружи. У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на открывающийся передо мной вид. Розовый пляж, который ведет к воде, такой голубой, что она похожа на картинку.

— О Боже, — шепчу я, чувствуя, как руки Кентона обнимают меня за талию. Мои руки скользят по его рукам, и я запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. — Где мы находимся?

— На Багамах.

— Пляж розовый или мои глаза играют со мной злые шутки?

— Он розовый.

— Ух ты.

Кто бы мог подумать, что в мире есть место, где на пляже розовый песок?

— Что скажешь, если ты наденешь бикини, которое я видел у тебя в сумке, и мы пойдем нырять с маской? — спрашивает он.

Я улыбаюсь и киваю, полностью поворачиваюсь в его объятиях.

— Спасибо за это.

Я встаю на цыпочки, прижимаюсь губами к его губам, а затем ныряю под его руку и бегу обратно в комнату, чтобы надеть купальник.

Остаток нашего медового месяца мы проводим либо в постели, либо на пляже. Не могу представить себе его более совершенным.

***

— Детка, открой дверь! — кричит Кентон из своего кабинета.

Я закатываю глаза и бросаю рубашку, которую складывала, на кровать.

— Мог бы сказать «пожалуйста»! — кричу я в ответ, спускаясь вниз по лестнице, Табс следует за мной. Слышу, как муж смеется, но не слышу, чтобы он все-таки сказал «пожалуйста».

Мы определенно вошли в роль супружеской пары — за исключением того, что я не готовлю и не убираю. У нас есть экономка, которая приходит раз в неделю, и Кентон готовит ужин почти каждый вечер, потому что каждый раз, когда я приближаюсь к плите, случается катастрофа.