Непреодолимо - Мелани Харлоу (2022)

— Думаешь? Он удивленно посмотрел на меня.

— Конечно. Я смотрю на своих сестер или других людей моего возраста и думаю: какого черта я все еще живу на семейной ферме с родителями? Почему у меня нет больше амбиций? Что со мной не так, что я нахожусь в этом мире, не будучи крутой?

Он покачал головой. — Тебе не нужно быть крутой. Тебе не нужно быть кем-то другим, кроме того, кто ты есть. И, честно говоря, миру нужно больше таких людей, как ты.

— А какая я? спросила я, удивленная и польщенная его словами.

— Милая. Искренняя. Добрая.

Я уставилась на этикетку на бутылке пива. Все что он сказал было приятно, и я была рада, что он так думает обо мне, но ни одно из этих качеств не было очень возбуждающим или сексуальным. — Спасибо.

— Я сказал что-то не то?

Смутившись, я слегка рассмеялась. — Нет. Просто иногда мне хочется, чтобы я не была такой… напуганной.

— Чего ты боишься?

— Многих вещей. Я взяла напиток. — Но в последнее время я беспокоюсь о том, что жизнь пройдет мимо меня.

— Что ты имеешь в виду? Ты так молода.

— Но я никогда не рискую. Никогда не использую шансы. Я думаю о том, что была приличная вероятность того, что я даже не переживу детство, и вот я здесь. Так что же мне делать, чтобы доказать, что я достойна? Чтобы убедиться, что я живу полной жизнью?

Мак замолчал на минуту. Потягивая свое пиво. — Что ты подразумеваешь? Жить полной жизнью? Какие шансы ты бы использовала? Я вздохнула и уже собиралась ответить, когда свет на кухне погас, и девочки вернулись в гостиную.

— Мы готовы, — сказала Фелисити, запрыгивая со своей миской на диван и рассыпая попкорн на подушки и пол.

Мак застонал. — Фелисити, посмотри, что ты делаешь.

— Прости, — сказала она, собирая попкорн и кладя его обратно в свою миску.

— Не ешь те, что с пола.

Он встал и занялся попкорном на ковре, отнес их на кухню, чтобы выбросить, когда Уинифред и Милли снова устроились, а кто-то включил фильм. Мне пришлось немного посмеяться, представив, что так, вероятно, выглядит типичный субботний вечер — кино, несколько одеял, попкорн и лимонад. Немного препирательств, небольшой беспорядок тут и там, пара кружек пива для Мака после долгой недели работы финансовым директором и папой. Мне это казалось уютным и успокаивающим, но это было со стороны. Был ли он счастлив? Я возможно впервые задумалась об этом. Я проводила кучу времени, фантазируя о нем, но я действительно не знала его, не знала близко.

Был ли он одинок? Чувствовал ли он, что живет полной жизнью, или это была какая-то глупая идея, о которой беспокоится только человек в моей ситуации? В конце концов, какой у него был выбор? Его дети полностью зависели от него во всем, начиная от того, где они спали, что носили, что ели и заканчивая тем, как они себя чувствовали. Он на 100 процентов отвечал за их физическое и эмоциональное здоровье. У него не было возможности задаться вопросом: Ну что, живу ли я своей лучшей жизнью?

Я чувствовала себя глупо, когда говорила ему что-то столь несерьезное, и в то же время восхищалась его преданностью своим детям. По его собственному признанию, он не был идеальным, но он был здесь, он пытался, и он любил их всем сердцем.

Это вдохновляло. Это было трогательно. Это было горячо.

Даже его грязный рот. На мгновение я задумалась, насколько он грязный, и почувствовала, что мое лицо стало теплым.

Когда он вернулся из кухни и снова сел рядом со мной, я подвинула ногу, чтобы дать ему больше места. — Прости, — прошептала я. — Я занимаю слишком много места.

— Все в порядке.

Затем, к моему полному шоку, он положил руку на мою ногу и подтолкнул ее туда, где она была. И оставил ее там. Она лежала поверх одеяла, и не то чтобы он интимно ласкал мое внутреннее бедро или что-то в этом роде, но все же. Все равно. Мое сердце заколотилось. Мое дыхание перехватило. Моя кожа гудела.