Сосед года - Ляна Вечер, Ева Есени

Втыкаюсь в телефон, чтобы найти магазины, где можно закупиться новогодними чудесами в праздничные дни. Дверь по правую руку открывается и на переднее сиденье плюхается Танька. Она бросает сумочку на ручник и смотрит на меня препарирующим взглядом.

— Чего сидим, кого ждём? — спрашивает язвительно.

— Не тебя, твою мать, — блокирую экран смартфона. — Вали отсюда.

— Я имею право на эту машину, — заявляет неблаговерная. — Сам вали. А ключ оставь, — показывает пальчиком на замок зажигания. — Или скажи, где второй комплект. Я не нашла его дома.

И не найдёт. Второй комплект ключей от машины вместе с брелком сигнализации в сейфе на работе. Не хватало только, чтобы Танька у меня сейчас машину отжала. Ей, ясен пень, этого очень хочется, чтобы унизить меня.

— Попа слипнется, — бросаю с издёвкой.

— После того, что ты устроил, я хочу расслабиться. Прокачусь по трассе.

— Прокатись. На лыжах, — откровенно хамлю.

— Тогда я буду сидеть здесь, — скрещивает руки на груди и отворачивается к окну.

Пользуясь моментом, быстро достаю паспорт жены из кармана и сую в её сумочку. Хоть какая-то польза от тупой ситуации.

— Ну, давай посидим, — иду на принцип.

Танька решила, что тут может прокатить, как с хатой — я просто уйду. Но я не уйду. Моя машина — моя ласточка, и за её руль эта кобыла не сядет.

— Чего молча сидеть? — жена поворачивает ко мне голову. — Давай поговорим.

— Не о чем разговаривать, — пресекаю попытку почесать язык о мои нервы.

— Почему же? — она таращит на меня глаза. — Можно поговорить о том, где ты ночевал сегодня.

— Это точно не твоё дело, — снова достаю из кармана телефон, чтобы уйти с головой в поиски новогодних чудес.

— Машина стояла здесь, — Таня, словно не слышала меня, — а тебя в ней не было. Я бы подумала, что ты оставил её и поехал на автобусе или такси ночевать в отдел, но я была там утром… — собирает губки в куриную попку. — Ты не ночевал на работе, — цокает.

— К чему допрос, я не понял?

— К тому, что ты, Сашенька, точно был у бабы, и эта баба живёт где-то рядом. В нашем доме, да?

Жёнушка продолжает играть в детектива. Осточертело, если честно.

— Чо те надо? — спрашиваю без надежды на адекватный ответ.

Таня молчит. Набирает воздуха в грудь, но выдыхает без слов. Этот её вздох не актёрский. Мы достаточно прожили с Татьяной — знаю её, как облупленную.

— Сань, ты тогда пил… — говорит негромко, смотрит в окно. — И это было страшно. Не знаю, чего я боялась больше — что ты однажды не проспишься от алкогольного трипа или прибьёшь меня неадекватный.

— Вот тут не надо! — искренне возмущаюсь. — Я тебя пальцем не трогал!

— Ты бы видел себя со стороны в то время, — выдаёт с грустной улыбкой. — У тебя взгляд был, как у дикого зверя.

— Я бы извинился, но не буду.

Считаю, что был не прав, да. Вёл себя, мягко скажем, отвратительно. До сих пор противно вспоминать. Но на наш развод с Танькой мои душевные терзания не повлияют.

— Не будет он… — эхом повторяет жена. — Однажды, когда ты в очередной раз вернулся домой в привычном для тебя состоянии, мы поругались. Ты тогда стул сломал, зеркала все в квартире перебил… Помнишь?

— Если честно, нет. Но если хочешь знать — мне стыдно.

— А мне было страшно, — обхватывает себя за плечи. — Я собрала сумку, пока ты был в ванной — хотела к папе уехать. Позвонила ему, чтобы объяснить ситуацию, но он сказал, что я должна остаться дома. Быть с мужем и в горе, и в радости. Он всегда был за тебя, Сань.

— Зачем мне эта информация?

— Хочу, чтобы ты понял… — Танька кусает губы. — Я подумала, что меня некому защитить. Я совсем одна. Не знаю, как так получилось, но… В общем мы с Игорем стали общаться по интернету. Я здесь, он в Москве. Но я чувствовала его поддержку на расстоянии. Я искала защиты.