Друг моего мужа - Дана Блэк

- Да брось, милая, - Никита барабанит пальцами по клавиатуре и хмыкает. - Тебя опять тошнит?

- Нет, но...- она ловит мой взгляд.

В моих глазах вызов, по воздуху посылаю его к ней, ей некуда сбежать от меня, негде скрыться, время идет, игра началась.

Ира вскидывает подбородок. Все еще опирается на плечи Никиты, переводит взгляд на Олесю.

И говорит.

- Я просто не понимаю, для чего нужен этот цирк. Эти посиделки. Олеся, я тебе уже говорила сегодня в спортзале. Хотела сделать это наедине, но здесь только близкие, да? - она наклоняется к Никите, тот даже мышку отодвинул, сдвинув брови, слушает ее.

Откидываюсь на стуле, лениво цежу клюквенный сок.

Театральная пауза, все ждут.

И она продолжает.

- Так вот, Олеся. Сегодня утром, еще до тренировки. Я видела твоего Илью. Он выходил из гостиницы, из той, что напротив спортклуба. Не один, - припечатывает она, и, словно сомневаясь в умственных возможностях присутствующих, дополняет. - Он был с крашеной блондинкой в короткой юбке и сетчатых чулках, - в красках описывает нам картинку, - явно с проституткой, на прощание Илья шлепнул ее по зазднице, а еще. Поцеловал в губы. И вот я теперь думаю...

- Ира, - Никита сжимает ее руку.

- Что такое? - она невинно жмет плечами. - Неизвестно, чем та ночная бабочка его заразила, а мы с этим человеком сидим за одним столом. Едим и пьем из его посуды. Олеся вон даже целуется с ним. А я брезгую.

- Тогда можешь не целоваться, - Олеся усмехается, смотрит прямо перед собой.

Рядом возится Рита, кажется, стул двигает, от меня отсаживается.

Висит тишина.

- Поедем мы, наверное, Лесь, - суетится Никита. Брякает крышкой ноутбука и встает, за руку тащит Иру из кухни.

За ними шмыгает Рита.

Они возятся в прихожей. Хлопает дверь.

Мы сидим вдвоем за столом, я пью сок, Олеся вино.

- Рита забыла салат и жаркое, - киваю на блюда. - Что за странная девица? У нее дома еды нет?

Олеся с грохотом бросает вилку на стол и всем корпусом разворачивается ко мне. Щурит подведенные черными стрелками глаза.

- В восемь утра мы с тобой уехали из дома, - цедит она.

- А с девяти до двеннадцати я был на конференции, где меня видели двадцать человек, - заканчиваю. - В дипломате ежедневник, там я фиксировал вопросы. Еще в офисе на первом этаже есть камера. А на визитке есть номер офиса. Мы всерьез с тобой будем это обсжудать? - тоже поворачиваюсь.

Олеся стучит ногтем по столу.

- Зачем тогда Ира такое наплела?

- Твоя же подруга. Спроси у нее.

- Я дружу с Никитой.

- Спроси у Никиты.

- Тебя хоть что-то задеть может, Илья? - она с раздражением встает из-за стола. - С тобой даже поругаться не выходит, мне огня не хватает, ты словно замороженый. Зимин - вся суть в твоей фамилии.

Верчу в пальцах стакан и вспоминаю, как в этой квартире когда-то тарелки летали, а от скандалов сотрясались стены, как мы проклинали друг друга, как Ира мне смерти желала, ее слова до сих пор в ушах звенят, ее крик, ее руки, которые я до синяков сжимал в памяти отпечатались, она меня предала, чуть за решетку не посадила, я этого ей не прощу никогда, я хочу ее слез.

- Тебя раньше ничего не смущало, - допиваю сок и встаю.

И столбенею.

Олеся отбрасывает волосы назад, стоит голая, уже без белья. Скольжу взглядом по коже, затемненной солярием, тонкой золотой цепочке на шее, подтянутой, с помощью операции груди, и вниз, и фрагментами, словно сбоит программа, другое тело вижу, не ее.

Она комкает платье и швыряет его в меня.

- Так и будешь смотреть? - спрашивает, уперев руки в бедра. - Или пойдем, наконец, в спальню, Илья.

Жмурюсь, изгоняю дьявола по имени Ира. Никита сейчас ее трахает, ведь он ее муж. Мы ничем с ней больше не связаны, это все вирус, неверные настройки, мне нужно лекарство, гребаное снадобье, зелье, я бы и яду уже выпил, чтобы только доступ к памяти перекрыть