Выдерживаю вежливую паузу, в которую он воспоминаниям предается и киваю на его обручальное кольцо:

- И все таки ты женился.

- А ты хочешь жениться? - он поднимает голову.

Осекаюсь.

Она мне просто нужна, я месяц к ее дому таскаюсь, я без нее не могу и я не хочу - вот это главное, а не штамп в паспорте.

- Я пока об этом не думал, - признаюсь. - А что, нам только на таких условиях можно видеться? После официального предложения? - усмехаюсь, в ее семье все горазды ультиматумы ставить, ясно, в кого Ира такая требовательная выросла.

- Ты в судьбу веришь? - он смотрит на пачку сигарет, лежащую на лавке, неуверенно тянется к ней, выщелкивает одну. - Что нельзя идти против нее, что тебя расплата догонит?

- О чем ты? - передаю ему зажигалку. - Что ты судьбой называешь? Ваше с женой нежелание видеть меня рядом с Ирой?

- Нужно чтить родителей, Илья, - он затягивается, уголек трещит. Он медленно выдыхает дым. - У меня лейкемия, - говорит буднично. - Последние несколько лет ремиссия, но до этого...годы лечения, продали почти все, что заработали, моя болезнь мою семью обделила, рухнул бизнес, а они, жена и дочь. Смотрели на это все, не опускали рук, меня не бросили.

- И ты думаешь, - сажусь на лавку рядом с ним. - Твоя болезнь тебе в наказние? Что ты не на той женщине женился? - спрашиваю серьезно, но едва сдерживаю улыбку, это звучит глупо, это полная ересь.

- Я не думаю, Илья, я знаю, - он затягивается дымом. - Я был молод и уперт, и сделал по-своему. А спустя десять лет мне пришел ответ от судьбы. Я не только себе жизнь сломал, но и ей, а ведь она могла выйти замуж за достойного человека, и у нее было бы сейчас все. Он бы давал, а не брал, как это делала моя болезнь.

-.А как же в богастве и в бедности? - у меня все таки вырывается смешок. - И пока смерть не разлучит.

Его взгляд ясный, синий, он неспеша выпускает дым и вдавливает окурок в забор, тушит, швыряет в урну.

- Я хоть и не был годами опорой для своей семьи, наоборот, в их помощи нуждался, - говорит он и поднимается с лавки. - Но я остаюсь отцом, Илья. Моей дочери с тобой плохо. А будет еще хуже. Вам обоим. Оставь ее, забудь. Послушай меня.

Он поднимается на крыльцо, ключом давит домофон.

И за ним хлопает дверь.

Глава 25

ИРА

- Ты последние месяцы думала обо мне, - говорит он мне в губы, и я киваю, это правда, как ни старайся, забыть не смогу, думала.

Что лучше бы он сдох.

- Скажи, - Илья отстраняется.

Все еще держит меня крепко, ногами его бедра обвиваю и не шевелюсь, ощущаю жар его тела, во рту его вкус.

- Думала, каждый день, - признаю и сжимаю его плечи.

- И Никита тебе не нужен. Только слепой не заметит. Как ты смотришь на него, а как на меня.

- И как?

- На него, как на удобную мебель, - его лицо приближается, мои губы кривятся, Илья усмехается. - Что? Не так? Это правда, Ира, просто смирись с этим.

Его губы впечатываются в мои, язык проталкивается в рот.

Распахиваю ресницы, а его глаза прикрыты, казалось, такое больше никогда невозможно, целоваться с ним, после всего, что случилось, но эта проклятая тяга не оставляет шансов, мну ткань его рубашки, дышу его запахом, мне хочется ударить его, но вместо этого продолжаю целовать, между любовью и ненавистью расстояние в один шаг, я сделала его полгода назад, и делаю сейчас снова, на краткий миг оживает он прежний, и я впиваюсь в его рот.

- И ты меня хочешь, - говорит он, оторвавшись от меня, его взгляд мутный, блуждающий, только руки держат крепко, уверенно.

- Да, Илья, хочу, - это не секрет, он и сам все видит, отслеживает мое дыхание, тело его помнит его, поцелуи в больные точки бьют, Илья смотрит пристально, но взгляд у него колкий, эта зелень разливается, и меня, как в тине, опутывает, и мне холодно.

Он задирает блузку, его ладонь ползет по животу к бюстгальтеру.