Друг моего мужа - Дана Блэк

Это должна была быть почещина, со всей дури, из всей моей боли. Но мою ладонь на подлете к его щеке отшвыривают, рывком он дергает меня на себя и разворачивает, толкает. И я бьюсь животом в раковину.

- Никогда не смей так делать, Ира, - его губы касаются моего уха.

Хочу оттолкнуть его, ко мне прижатого, из глаз слезы брызжут, а меня накрывает наваждение, то самое, знакомое, за несколько месяцев не забытое, жар его тела будит то больное, переломанное возбуждение, перед глазами оживает наш последний секс, когда, казалось, что мы прямо в постели умрем, люди не только любовью заниматься могут, тогда мы занимались ненавистью, и это самое яркое чуство, что я когда-либо исптывала в жизни.

- Отпусти меня! - уже не ощущаю собственной руки, которую он выкрутил мне за спину. - Илья!

Он остраняется, резко, я даже свободу от него не сразу чувствую. Ладонями веду по мокрой раковине и с трудом разгибаюсь. Краем глаза вижу очередного гостя мужского пола зарулившего справить нужду и отбрасываю волосы лица.

Как глупо, унизительно, стыдно.

Потираю руку и пулей выскакиваю из туалета.

- Ира, - звучит позади хриплый голос, хлопает дверь.

Я знаю, что не надо, нельзя, но почему-то оборачиваюсь.

- Ира, - повторяет Илья и подходит ближе. Самоуверенный, расслабленный, наглый. - Твоя жизнь обман, одно большое красивое вранье. Тебе не нужен этот человек. Которого ты мужем называешь

Он замолкает.

Я зачем-то стою и жду продолжения.

- Тебе все еще нужен я, - за подбородок он поднимает мое лицо. - И я только что в этом убедился.

Глава 5

ИЛЬЯ

Шаг в шаг за ней иду в зал, изучаю ее нетвердую походку, словно там, под пиджаком, ниточки, и кто-то свыше дергает за них, как марионеткой управляет.

С запозданием понимаю, что это я тот всевышний, дьявол и бог ее, она в моей власти, с той самой секунды, как промолчала.

О том, что знает меня.

Заходим в зал. Вместе возвращаемся из туалета, и будь я ее мужем - меня бы это слегка напрягло.

А раньше времени напрягаться Никите не нужно.

Поэтому замедляюсь.

Они сидят за другим столиком, через один. Ира наклоняется к мужу, что-то говорит.

Подхожу ближе.

- Тошнит? - взедрнув брови, спрашивает Никита. Ведет ладонью по бритому черепу. - Милая, мы только пришли. Тебе плохо, серьезно?

- Нет, шутка, - огрызается Ира. Ее спина каменеет, она чувствует мою близость и выпрямляется. - Никита, я же не требую ехать со мной. Сиди - она оглядывается на меня и с неприкрытым раздражением добавляет, - с друзьями. Поздравь их как следует. С таким радостным событием.

- Никита, правда, останься, а Ира вызовет такси, да? - вступает Олеся и тянет ко мне руку через стол. Похлопывает по соседнему стулу. - Иди-ка сюда. Муж мой будущий.

Обхожу стол, плюхаюсь рядом с будущей невестой. Олеся ныряет под моей рукой, я прижимаю ее к себе. Она подставляет губы, я целую.

И смотрю на Иру.

У нее такой искренний шок на лице написан, словно она не догадывалась что люди, которые заявление в ЗАГС подали - обнимаются, целуются, десятые сны видят вместе, раздеваются друг для друга - и это нормально.

Ненормально другое - что я ослеп и оглох от ярости, и внутри меня что-то расколотилось, там крошево, я болен, этой язвой отравлен, словно Ви-газом, парализован.

Я жениться собираюсь.

Чтобы только подобраться к ней.

- Ну что, милая? - суетится Никита, двигает стул и встает. Кратким движением трогает ее лоб. - Не горячая. Поедем домой или...

Она смотрит на меня, на мою руку на плечах Олеси.

Облизываю нижнюю губу.

Я бы поцеловал ее пять минут назад и уверен - ответ получил бы. Там, в мужском туалете ресторана, когда в нескольких метрах от нас за столиком сидит муж. Она бы забыла о нем, я знаю, им с Никитой полжизни прожить надо и больше даже, и сотой доли того, что было между ней и мной она не почувствует.