Дурная кровь - Надежда Жирохова

— И не подумаю, пока не поговорим.

Боковым зрением я заметила кучку студентов, направляющихся в общежитие. Я даже открыла рот и закричала, но мой крик утонул в салоне автомобиля. Мои руки чесались от желания расцарапать его наглое лицо. Картер сел за руль, и уже через секунд пять мы мчались в неизвестном мне направлении.

— Это похищение? Ты знаешь, что за такое дают срок?

Боль и обиду я обратила в злость. А ещё, я не желала находиться с ним рядом, сердце ухало в груди и ужас сковал тело. Он то и дело кидал на меня взгляд, продолжая молчать. Его глаза давили, припечатывали к креслу и сулили что— то нехорошее.

— Что тебе от меня нужно? Неужели мало поиздевался?

Картер резко тормозит около большого озера, и я, по инерции, дергаю ручку, в попытке выпрыгнуть из машины.

— Хватит, — рычит он, — я хочу вернуть свою Теру, поняла?

— Поздно, — цежу, сквозь зубы, — той Теры больше нет.

Свободная рука сжалась в кулак, мечтая приземлиться на его челюсть. Едва успела дернуть ещё раз за ручку, как Картер, не контролируя свою силу, схватил меня за талию и притянул к себе. Я пыталась с ним бороться, но он лишь закрутил мои руки назад и повернул лицом к себе. От его взгляда ноги тряслись. От ярости его лицо побледнело.

— Тера, — встряхивает он меня, — хватит меня мучать.

При взгляде на него, в душе снова поднималась злость. Я его мучаю? Я? После того, как он попользовался мной и выбросил, как хлам? Смотрела на него и ничего не чувствовала. Не верила, что с этим монстром я могла дружить. Мой телефон вновь разрывается на весь салон. Пытаясь оттолкнуть Картера, я нащупала его руками и увидела имя Эден, высветившееся на экране. Картер тоже бросил взгляд на экран и его челюсть с силой сжалась.

— Почему не берёшь трубку? — спрашивает он.

— Не хочу, чтобы он знал, что я с тобой.

— Почему?

— Потому, что он бросит все дела и примчится сюда, а я не хочу быть ему обузой.

— За него переживаешь? — его глаза опасно блеснули.

— Всегда, он мне очень дорог.

С губ Картера сорвался сдавленный хрип, очень напоминавший рык. К горлу подступила желчь.

— Раздвигаешь перед ним ноги? — проскрежетал, нависая.

— Да, каждый день, и, представь себе, мне нравится.

Картер прищурился. Будто не верил. Молчит и выглядит таким спокойным. Только вот хваленое спокойствие и плавный поворот головы, туда и обратно — все было ложным. Его выдавал яростный взгляд, за которым плескалась бездна.

— Я его вытравлю, обещаю, вытравлю, — хрипит он, резко перекидывая меня на себя, и я взвизгиваю, — обещаю, я сотру его прикосновения, заклеймлю свои. Он не посмеет к тебе прикоснуться.

— Отпусти, — кричу я, пытаясь его ударить. В груди пульсирует протест. Его объятия холодные, не приносящие ничего, кроме обреченности. Я хочу выбраться, но не могу.

Картер просто берет и одним резким движением разрывает мою блузку по частям.

— Придурок, ты мне противен, отпусти. Ты, черт возьми, испортил мою блузку.

— А ты — мою жизнь, — захрипел в ответ — обещаю, я сотру с тебя все его прикосновения. Сейчас же, все сотру…

16

Картер

Мое дыхание спирает. Сердечный ритм спокойствием не отличается. От бессилия я рычу. Смотрю в ее глаза и не вижу ничего. Эта пустота будит во мне что-то звериное. Я внимательно наблюдаю за ней, как хищник за жертвой. Вижу, что она борется со мной, пытается вырваться, но ничего не понимаю. Бешусь из-за того, что Эден к ней прикасался. С ума схожу, стоит представить, как она извивается перед ним. Мозг плавится. Я даже не осознаю, как разрываю на груди ткань, не до конца понимаю, как целую ее кожу. Кусаю, лижу, втягиваю. Оставляю судорожные поцелуи везде, где придётся, клеймлю. Хочется просто взять и пройтись языком по всему телу, кусать, оставлять засосы.

Чтобы знала, что Моя! Вся моя, без остатка!