Дурная кровь - Надежда Жирохова

Неверие происходящего, и боль в груди мешают дышать. Выхожу на улицу, громко стукнув дверьми, и берусь за голову. Тело пульсирует, вгоняя в агонию. Не выдержав всей этой пытки, я закричал. А потом услышал рёв двигателя и замер. Машина рванула прямиком в озеро. Даже не знаю, как среагировал. Буквально на ходу распахнув дверь, я ввалился в машину. Тера смотрела вперёд и выжимала педаль газа, до упора. Ужас сковал тело. Я пытался дотянуться до руля, но был откинут в сторону. Видел лишь, как она ударилась о руль головою, и кровь потекла из виска. А потом машина рванула с небольшого обрыва и полетела прямиком в озеро ….

17

Щелчок...

Яркий свет бьет в глаза. Ощущение, что я нахожусь в старом фильме. Все такое светлое, даже стены. Шум в ушах напоминает дребезжание и сполохи, на все том же старом ящике, с небольшим выпуклым экраном.

Где я?

— Доченька, милая, очнулась. Очнууулась, — следом протяжный вой.

Грохот дверей. Белые халаты. Мужчина склоняется надо мной, подсвечивая в глаза фонариком и проверяя зрачки.

— Что случилось? — спрашиваю я, но не узнаю свой голос. Он хриплый, как будто я самый заядлый курильщик.

— Ты попала в аварию, деточка. Как себя чувствуешь?

— Замечательно, только голова немного кружится и шум в ушах.

— Это последствия травмы головы.

Я пытаюсь приподняться на руках, но тело как будто одеревенело. Испуганно поднимаю взгляд на доктора.

— Нет… нет ни одной царапины. Руки, ноги целы, лишь сотрясение. Вы очень хорошо отделались.

— Тера, милая, мы чуть с ума все не сошли. Как же ты так?

Я пытаюсь вспомнить аварию, напрягаю свой мозг, но ничего не получается. Пустота. Последнее, что помню, это как сидела на занятии и переписывала конспект.

— Как я попала в аварию?

— А ты совсем не помнишь? — удивлённо переспрашивает доктор.

— Нет. Вообще ничего…

Мама перестаёт плакать и замирает, а доктор задумчиво потирает подбородок.

— Тера, что ты помнишь? — спрашивает доктор.

— Все, я все помню, но аварию нет.

— Ты была с Картером, он сказал, что ты села за руль и не справилась с управлением, — практически кричит мама.

— С кем? — переспрашиваю я, — это имя мне не знакомо.

— Тера, девочка. Посмотри на меня. Ты знаешь, кто я? Ты меня узнаешь? — мама буквально визжит.

— Конечно знаю, я же не идиотка. Ты моя мать, ещё у меня самый замечательный отец и брат, которых я безумно люблю.

— Кто ещё? Кто есть у тебя ещё? Перечисляй всех.

— Мама, успокойся. Я всех помню.

— Тера, перечисляйте, — говорит доктор.

Черт, они меня за дуру держат.

— Подруги есть. Холи, Челси и ещё Иви, но она не совсем подруга. И лучший друг, Эден. Так же Оливер. Ещё перечислять? — хриплю я.

— Да, кто ещё есть?

— Мама, я всех помню, даже гадкого жука, Кинга. Хватит, я не потеряла память, я просто не помню саму аварию.

— Давайте не будем на неё наседать. Девочке нужна передышка.

— Один вопрос, и я отстану, — мама, явно, слишком напряжена.

— Хорошо, один вопрос, — выдохнув, говорит доктор.

Я закатываю глаза в потолок, а головокружение усиливается. Как будто трут наждачной бумагой все извилины.

— Кто наши соседи?

Я перевожу взгляд на мать и, в шоке, замираю. Даже мозг пытаюсь напрячь, но в упор не могу вспомнить, кто наши соседи.

— Мы с ними не знакомы? Я...

— Тера?

— Я не знаю, кто наши соседи.

Опускаюсь на подушку и прислоняю пальцы к вискам.

— Отдохни немного, если что, сбоку кнопка вызова. Что-то захочешь, сразу нажимай.

Доктор ещё что-то говорит, но тяжесть наступает стремительно. Глаза сами по себе закрываются. Я кажется сплю, но голоса никуда не уходят.

— Она спит?

— Да, я ввёл ей снотворное. Организм должен отдыхать.

— Мистер Чарльз, она забыла его. Того, кто портит ее жизнь, и я хочу, чтобы никогда не вспоминала.