Мой палач - Дана Блэк

Маме шутка не нравится. Там на фоне гул голосов, рабочий день в разгаре, у некоторых еще сессия не кончилась.

Зачёты, зачёты, зачёты, а она строгий профессор, шугает студентов.

- Аня, мне некогда, говори в двух словах, - рявкает она, словно я прогульщица и клянчу оценку.

- Я встала, - в двух словах, так в двух словах.

- Что? - раздражается трубка.

- На кольце сломалась, - добавляю ещё три слова. - заглохла, - ещё слово. - Что делать? - еще два.

- Как невовремя, - оценивает она мою беду. - А там никто не может помочь? Вот почему я этим должна заниматься? - она почти причитает. - Ты едешь от отца, он что не мог машину проверить?

Смешно.

- У папы появилась дама сердца. Кудрявая блондинка, старше меня на четыре года, так что нет, он не мог, - докладываю. - Рассказать, чем они занимаются?

- Скинь мне адрес, где ты, - сворачивает мои сплетни мама. - Придумаю что нибудь.

Она отключается, я закрываю капот и усаживаюсь сверху. Дышу выхлопными газами, лопаю пузыри жевательной резинки.

Принятым сообщением пиликает телефон:

"По твоему общению несложно догадаться, что ты ещё очень юная. Неопытная. Чиста душой. И совсем не разбираешься в людях".

Хмурюсь на такую оценку, а потом хихикаю, прикинув, что нарвалась на Люцифера и следующим его сообщением будет предложение продать ему душу.

Но это льстит, когда тобой интересуются. И любопытсво побеждает.

"А ещё что можешь обо мне сказать? Так, навскидку" - печатаю и морщу лоб. В моей душе такие глухие потёмки, что черт сломит ногу, и темень эта очень давно, так что Виконт зря начал рассуждать.

Сейчас напишет, мол, ещё ты красивая, я представляю, как целую твои розовые мягкие губы и возбуждаюсь, дымлюсь, у меня колом стоит, приезжай.

И я его заблокирую.

Жду его ответа, подошвой постукиваю по кузову, собеседник молчит.

Июнь теплый, небо синее, лёгкий ветер теребит свободное платье и развевает волосы, они лезут в глаза.

Прокручиваю на пальце позолоченный перстень - памятный подарок от пансиона, где я училась. Сняла бы давно сувенир, с содроганием тот кошмар вспоминаю, но отец запретил, считает, что это как отличительный признак для знающий людей.

Проверяю телефон.

И в ту же секунду экран вспыхивает принятым сообщением:

"А ещё тебя давно держат под контролем, не дают свободы, каждый твой шаг отслеживают. Но жёсткие рамки вредны. Ограничения спровоцируют, и не сегодня-завтра тебе сорвёт крышу. Бросишься во все тяжкие".

Нога замирает в воздухе, перечитываю сообщение и с трудом сглатываю.

О чем это он?

Что за шутки?

По спине пробирается пот.

Ведь все так и есть, сначала интернат для девушек, а теперь два года под надзором домоправительницы отца.

Я только на каникулы и вырываюсь. А завтра у брата выпускной, и я рассчитываю на праздник, но если Виконт предложит увидеться...

Выберу его, да.

Поеду, хотя бы посмотреть на него, такого умного.

Но правоту его не признаю, печатаю:

"Ты психолог? Или экстрасенс? Если да - то я никогда не бросаюсь в крайности, а тебе зря платят зарплату, мистер Нострадамус".

Запрокидываю голову, смотрю на проносящиеся машины. Ерзаю на капоте, в нетерпении проверяю сообщения, и уже хочу опять набрать маму, оторвать ее от суперважных дел, но тут на дисплее высвечивается конвертик от Виконта.

"Я никогда не ошибаюсь, маленькая. Кстати, у меня есть предложение".

Предложение.

Это не про руку и сердце, какая глупость, но понимаю, что он хочет назначить встречу, и дух захватывает, то в холод, то в жар бросает, трепещу.

И не успеваю повторно пробежать глазами послание, как рядом тормозит серебристая ауди-кабриолет.

Смотрю сначала на телефон, затем перевожу взгляд на водителя.

Тот поднимает на макушку солнечные очки и растягивает губы в голливудской улыбке.