Ногу пронзила острая боль. Натали вскрикнула громче, чем до этого.

— Нет, клопик, — сказал он успокаивающе, — будет лучше. Дай минуту.

Закусив губу, она смотрела, как он массирует одну ногу, затем другую. Он чередовал поглаживания и нажим, и она поняла, что он был прав: колющая боль уменьшалась, и становилось легче.

— Помнишь, я сказал, что поток крови для изголодавшихся тканей может быть больнее, чем защемление?

Она кивнула.

— Это и произошло. — Он поцеловал её в лоб. — Не думал, что ты это сможешь. Правда. Ты намного сильнее, чем мне казалось.

Его слова, пройдя сквозь неё, оказали тот же эффект, что и одеяло. Она не хотела, чтобы ей было приятно от того, что она радует этого человека, но это было именно так. Она наслаждалась тоном его голоса, то, как он держал её и как вытирал слёзы. А затем он переместил её на край матраса и встал. И в этот момент её поразило открытие, что она не хочет, чтобы он уходил. Она не хотела опять остаться в одиночестве, даже под одеялом.

— Декстер? Ты уходишь?

Он обернулся с приоткрытым ртом. В его взгляде было нечто новое: шок или удивление. Она была слишком измучена и голодна, чтобы понять.

Он быстро опустился на одно колено и положил руку на её ногу, покрытую одеялом.

— Скажи это ещё раз.

Это прозвучало не как приказ, а скорее как просьба.

— Я-я извиняюсь, если не должна…

Это всё было так странно. Она не знала, что он хочет от неё услышать.

Гладя её ногу поверх одеяла, он объяснил: — Просто скажи, то, что сказала, точно так же. Я хочу это снова услышать.

— Ты уходишь?

Он покачал головой.

— Моё имя. Ты сказала моё имя.

— Декстер?

— Ты первый раз его произнесла.

Она моргнула.

— Разве?

Он снова провёл костяшками пальцев вдоль её скулы.

— Да, клопик. И мне нравится слышать его из твоих губ.

— Ты опять уходишь?

— Нет ещё.

От его ответа она неожиданно почувствовала облегчение.

Он взял её за руки.

— Теперь ты можешь встать?

— Я попробую.

Кровообращение восстановилось, и она снова чувствовала свои ноги. Она осторожно перенесла вес на ноги и поднялась. Ноги дрожали, а ступни были тяжёлые, но он поддерживал её за руки, подстраховывая. Она стояла неуверенно, как новорожденный оленёнок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Тяжело, но стоять могу.

— А идти?

Натали кивнула.

Декстер наклонил голову в сторону ванной.

— Иди, сделай, что тебе нужно. Я дам тебе возможность уединиться. Когда вернёшься, у нас будет разговор, который не получился утром.

Она запахнула вокруг себя одеяло, но, сделав один шаг, остановилась.

— Могу я…с— Было странно спрашивать разрешения о таких простых вещах. Декстер сказал, они обсудили правила, но это не так. Она не хотела опять его разозлить. Она сделает что угодно, чтобы избежать цементного пола. — …могу я оставить одеяло… на себе?

Он кивнул.

— Думаю, что на данный момент… ты его заслужила.

— Спасибо.

Противоположные эмоции боролись в ней, когда Нат заспешила в сторону ванной.

Каким-то образом, после всего произошедшего, в борьбе её чувств побеждала благодарность.

Разум говорил ей, что она смешна. Благодарна за одеяло? Да, благодарна. Она могла идти в нём в ванную. Она могла разговаривать, завернувшись в него. Ещё вчера она сказала бы себе, что это глупо, благодарить за одеяло. Это было вчера.

Сегодня её жизнь изменилась.

Глава 12

Лучший способ узнать, можешь ли вы доверять

человеку — довериться ему.

Эрнест Хемингуэй.

Натали встала неподвижно в дверном проёме ванной, задумавшись о реальности того, что Декстер угрожал ей психиатрической клиникой. Возможно, она бредит. Стресс и голод могли это спровоцировать. И недостаток сна. Она спала, точнее — была под действием лекарств. Это не одно и то же?