Цыганская невеста - Яна Лари

Недоверчиво качая головой, провожаю взглядом метнувшуюся к машине фигуру. Ей богу, они друг друга стоят. Два идиота. Тем лучше для меня. Пока не понятно, что задумал Князев, но при должной смекалке, любую глупость можно повернуть в свою пользу. Благо на всё про всё у парня уходит пара минут. Торопится. Оно и хорошо, не вечно же мне прикидываться ждущей маршрутку.

– И что это? – ухмыляюсь, кивая на протянутый прямоугольник сухой салфетки.

– Раде передай. Сегодня. Кровь из носа.

Боже, какой кретин. Он даже не в курсе наших с ней взаимоотношений.

– Лады, – ещё раз оглядевшись, прячу послание в карман куртки и перехватываю Пашин внимательный взгляд, сдобренный плутоватой улыбкой.

– А вы чем-то похожи, красавица.

Ага, наличием сисек.

– Вали уже. Мне разговоров не нужно.

Не прощаясь, направляюсь в сторону дома, но стоит машине Князева скрыться за поворотом, как я притормаживаю, чтобы достать из кармана исписанную салфетку. Ого, сколько накалякал.

"Рада, дурёха моя ревнивая. Значит, пока я готовил наш побег, ты вместо того, чтобы остыть, просто выскочила замуж. Отомстила – счастлива?! Сама же ревела, что ненавидишь своего буржуя, клялась, что жить без меня не можешь. Так что ж ты творишь?!

Ладно, проехали. Мне нужно срочно валить из города. Предложение всё ещё в силе, давай сбежим вместе, как собирались. Деньги на первое время есть, но будет возможность, прихвати и ты, с лошка твоего не убудет. Времени в обрез. Потом будешь дуться. Жду завтра в полдень в парке у старого ДК. Не опаздывай, другого шанса не будет".

Ха! Если удача сама идёт в руки, грех не выбежать ей навстречу. Развернувшись в обратную сторону, перехожу дорогу, чтобы спуститься к так называемому "пятачку", участку на развилке у аграрного техникума, где ежедневно собирается вся мужская часть нашего клана. Разбившись на возрастные группы, они сообща решают текущие проблемы, сетуют, хвастают либо просто лениво обмениваются новостями, как члены одной большой и дружной семьи. По сути, так и есть – без стаи ты никто, прокажённый.

Драгоша видно издалека. Он курит, одной рукой спокойно удерживая поводки двух напряжённых как струна питбулей, подозрительно приглядывающихся к не менее настороженному уличному коту. Ветер ерошит каштановую макушку, швыряет пряди в застывшие вечным прищуром глаза, сушит растянутые в наглой усмешке губы. Выглядит-то парень расслабленно, но мне не нужно видеть, чтобы знать наверняка, как волнующе набухли его вены, забугрились канатами от сжатого кулака вверх по предплечью. И мысли запретные, горькие – сладкие дразнят воспоминаниями, в которых эти же руки насильно и грубо стискивают, впечатывая в стену. Сколько мне тогда было, тринадцать – четырнадцать? Когда я попыталась умыкнуть музыкальную шкатулку, которую зажал его скаредный дед. Не важно, может и больше, может и меньше, но именно в те пару мгновений, пока взбешенный Драгош крепко выражаясь, встряхивал меня за плечи, я впервые познала интерес к мужчине. Он отчитывал, сыпал угрозами, а я млела от чувства своей беспомощности, упивалась его напором и поклялась себе сделать всё, чтоб почувствовать ещё раз что-то подобное.

Похоже, пришла пора активных действий.

Тщательно вытерев туфли о пучок молодой травы, расправляю плечи и медленным прогулочным шагом иду в сторону шумной компании. Заговорить с Драгомиром первой нет никакой возможности – засмеют. Нужно чтобы он сам меня заметил, если не как девушку, то хотя бы как свояченицу. Расчёт прост – главное, попасть в его поле зрения, не проигнорирует же он родню.

Конечно, нет.

– Привет, Зара, – парень вскинув бровь, с демонстративным недовольством оглядывается по сторонам. – Что-то не вижу твоих спутниц. С огнём играешь.