Цыганская невеста - Яна Лари

– Ничего не хотела.

На самом деле причина её визита ясна как божий день – изгадить мне настроение, ударив по совести. Кто бы мог подумать, что Нанэка так остро переживает о моем самочувствии. Даже скорую пришлось вызывать. Не верить сестре нет никакого резона, сердце-то у приёмной матери действительно слабое. Зара нервно курила в форточку, распекая за эгоизм, а мне и возразить толком нечем было. Могла же с утра попросить у мужа телефон, чтоб родных успокоить, но за собственными переживаниями так ни разу о них не вспомнила. И Драгошу в таком стыдно признаться, хватит того, что он меня распутной считает, ни к чему ещё и неблагодарностью своей светить. Уважения этим точно не добиться.

– Ничего значит, – невольно сжимаюсь от сатанеющего взгляда, в котором снова разгорается ярость. Да что с ним не так? Он правой рукой по волосам меня гладит: медленно, широко улыбаясь, а в глазах одно желание – разорвать на куски. – Ты помнишь, что я обещал с тобой сделать, если возьмёшься за старое?

– Помню.

Мой ответ не вызывает должного удовлетворения.

– Повтори. Я хочу убедиться.

– П-прибьёшь, – запнувшись, суетливо облизываю губы, а он дёргается как от удара в челюсть и смотрит зверем, готовый то ли в рот мне впиться, то ли хорошенько врезать.

– Вот и не забывай об этом, – Драгош отстраняется так резко, что я, пошатнувшись, цепляюсь за воздух и, не найдя опоры, заваливаюсь прямо на столешницу, но муж вместо того, чтобы удостоить меня вниманием, развернув ногой стул, садится у стены. Порывисто достаёт из пачки оставшиеся три сигареты и, скомкав пустую упаковку, швыряет её на пол.

– Подбери.

– Ты мог бы нормально...

– Заткнись, и шуруй выполнять свои обязанности.

Скотина. Но почему мне кажется, что это никакая не попытка унизить, он ищет предлог, чтобы сорваться. Борется с самим собой, но пока проигрывает. При таком плачевном раскладе, чем показывать собственный гонор, рискуя угодить под горячую руку, благоразумней выполнить приказ. И чем скорее, тем лучше.

– Это всё? – недовольно вскидываю бровь, отправив пачку в мусорный пакет.

Щелчок зажигалки, сопровождаемый едким запахом вишнёвого дыма, недвусмысленно выказывает всю абсурдность надежды на ответ. Оно и к лучшему, не одному Золотарёву сложно обуздать свой норов.

В полной тишине отворачиваюсь к плите. Наливаю в чашку немного заварки, бросаю ложку сахара, добавляю кипяток. Рассудив, что вечно стоять спиной к супругу не выйдет, сажусь за противоположный конец стола и с максимальным безразличием грею руки о накалённый чаем фарфор. Пить даже не пытаюсь, под его прожигающим взглядом мне вряд ли глоток в горло прольётся. Так и сидим: я – со стороны окна, отчаянно изображая равнодушие, а Драгош в тени у самой двери, неторопливо докуривая сигарету.

Изредка в пронзительном прищуре карих глаз мелькает непонятное выражение, жуткое до чёртиков – невольно оживляющее подробности прошлой ночи. И в голове одна мысль: успел ли он? Вернее, могла ли я вчера забеременеть? Наверняка стоит родить ему сына, как он отберёт нашего малыша, а мне даст смачного пинка под зад. Мою кровинушку будет воспитывать какая-нибудь настоящая, а главное незапятнанная цыганочка.

Сейчас прям! Шиш ему, а не наследник.

Ну почему я раньше не интересовалась тем, как нужно предохраняться? Может, ещё не поздно поспрашивать аптекаршу, вряд ли этот тиран ограничиться одним разом.

При мысли о возможной близости вся кровь отливает от лица. Перехватив мой испуганный взгляд, Драгош чему-то по-волчьи ухмыляется и, зловеще хрустнув шеей, с обманчивой расслабленностью откидывается на спинку стула.

– А знаешь, плесни-ка коньяка.

Желание огреть его пузатой бутылкой становится практически невыносимым, но я каким-то чудом сдерживаюсь. Подаю требуемое, посильно изображая радушную улыбку.

– Что-то ещё? Обед, вернее ужин, разогреть?