Ты все поймёшь, когда его не станет - Татьяна Семакова (2022)

— Давай поговорим откровенно, — сказал спокойно, а я хмыкнула и перестала плакать.

— Я была откровенна. Мужа я не убивала. Мне это просто не нужно. У меня и так было все, чего я хотела. Все, ясно?

— Ясно, — кивнул осторожно. — Сама блины пекла? — поднял один с земли, отряхнул и сунул в рот. Я услышала, как хрустнула земля на его зубах и поморщилась, а он невозмутимо дожевал и проглотил. — Неплохо.

— И кто тут разыгрывает спектакль? — усмехнулась, покачав головой.

— Это громкое дело. Человек он был не последний в городе, завод процветал, поставки не то что по всей стране, заграницу даже. Часто делал пожертвования в различные фонды. По борьбе с раком, например. Жертв пожаров ещё, для бездомных столовую построил. По закону никаких претензий. Жил, работал, продолжал дело отца, причём блестяще. Кому понадобилось его убивать? И тут ты. Жена пятнадцать минут и он труп, а во главе семейного бизнеса твой бывший любовник. А может и не такой уж и бывший. Ну, как?

— Паршиво, — скривилась в ответ. — Но и мне ни к чему.

— Теперь понятно, в накладе бы не осталась. Какой срок?

— Следите за мной?! — возмутилась искренне, а он пожал плечами:

— Работа такая.

— Восемь недель. И, предвосхищая вопрос — это его ребёнок.

— Странное уточнение, — ухмыльнулся следователь, а я закатила глаза. — Теперь и не проверить, да?

— О, смотрите-ка, — ахнула в ответ, паясничая, — ещё один мотив!

— Это не я сказал.

— Это и не требуется. Ваши намёки довольно прозрачны. Только вот какая штука…

— Ты его не убивала, я понял. Смех — нервное?

— Спросите моих соседей по старому адресу.

— И что они скажут?

— Что я хохотала на похоронах отца. А отца я любила.

— В отличии от Краснова?

— Хитрый ты жук, Андрей Петрович, — прищурилась, пригрозив ему пальцем, а он хохотнул. — Я хочу получить его вещи.

— Невозможно. Дело еще открыто, это улики.

— Его убили из соседнего здания, что там улика? Его носки?

— А тебе нужны его носки?

— Фактически, это мои носки, — усмехнулась в ответ. — Как единственное наследницы всего его имущества. И я хочу получить их обратно. Не люблю разбазаривать свои вещи.

— Придётся подождать.

— Не думаю, — хмыкнула самодовольно и поднялась. — Ждите Кравченко в гости.

— Угрозы? — присвистнул в ответ, а я молча начала собирать пустые горшки и обваленные в грязи блины. — На самом деле, мне не жалко. Выбьет разрешение — отдам.

— Вот и славно, Андрей Петрович, вот и славно, — заулыбалась, как акула. — А если вдруг время свободное останется, не сочтите за труд, поищите, кто отца моего ребёнка на тот свет отправил.

Беседин скривился, а я выкинула мусор и, подумав, отправила вслед за ним свою шляпу, распустив волосы. Я чувствовала, как полыхает огонь внутри, а каждая клеточка моего тела ищет возмездия. Я была решительна, бесстрашна, ветер трепал мои небрежные локоны, а грязь под ногтями добавляла антуража. Я захлопнула дверцу в машине, сев на раскаленное солнцем кожаное сиденье, вдохнула поглубже и едва успела открыть дверь, чтобы не стошнило на руль. Чертов ароматизатор тоже спекся. Задержав дыхание, я сняла его с зеркала заднего вида и вышвырнула из машины. Сделала пару глотков противной тёплой воды, открыла окна и поехала к адвокату.

До назначенного времени оставалось ещё два часа и я пошла на риск: заехала пообедать. Долго изучала меню, представляя себе вкус блюда, с трудом проглотила половину и заставила себя удержать все в желудке, выйдя на свежий воздух. Задачей это оказалось непростой, но я справилась и отправилась дальше, поздравив себя с маленькой победой.