Ты все поймёшь, когда его не станет - Татьяна Семакова (2022)

— Сука, — прошипел, багровея. Я сделала ручкой и пошла на выход, а позади послышался грохот: он одним движением смахнул на пол все, что стояло на столе.

Я вышла, не потрудившись закрыть за собой дверь, и спокойно пошла, помахивая сумочкой. Далось мне это непросто: ладони были влажными от стресса, а сердце колотилось в горле. Расчет был лишь на то, что он не кинется в догонку, чтобы не выглядеть глупо в глазах сотрудников, и на то, что уязвила я его достаточно сильно, чтобы он не пустился в свои длинные речи, объясняя, что я была не права в суждениях. В этом случае повода уволить его у меня уже не будет. Во всяком случае, такого удобного.

— Нужно срочно уладить с Кораблевым, — сказала в трубку, едва села в машину. — Я только что объявила на весь офис, что он уволен.

— Серафима Викторовна, — возмутился Брянцев. — Мы говорили об этом три часа назад!

— Такой повод упускать было нельзя.

— Тут согласен, — ответил спокойно. — Но было бы лучше, предупреди Вы меня заранее.

— Беременные причуды, — буркнула и торопливо отключилась, запустив такую цепную реакцию, о которой даже подумать не могла.

Переложив на Брянцева всю бумажную волокиту, я открыла отчёт Марка и отправилась по адресу, по которому был зарегистрирован автомобиль, на котором уехала незнакомка с кладбища. Паспортные данные прилагались, с фотографии на меня смотрел симпатичный молодой мужчина и, судя по дате рождения, измениться он за четырнадцать лет должен был не сильно. Хотя, если брать во внимание заявление о пропаже, встретить его все же не удастся. А вот с его женой, с которой они в браке семь лет — вполне.

Я довольно долго давила на кнопку звонка, успев прошмыгнуть в подъезд вместе с соседом со второго этажа, в какой-то момент мне почудился шорох за дверью, но открыть мне не пожелали. Впрочем, если это была та самая девушка, то оно и понятно.

Особо не мудрствуя, я спустилась на два этажа и позвонила к тому соседу, с которым заходила в подъезд. Он открыл, с недоумением уставившись на меня, а я спросила хмуро:

— Соседку из четырнадцатой знаете? Елизавета.

— А Вам чего? — спросил с вызовом.

— Она спала с моим мужем, — бросила ему в лицо, а мужчина слегка отшатнулся, взглянув с недоумением.

— Вы что-то путаете.

— Я абсолютно уверена. Как и в том, что она дома, но, увидев меня, не открывает.

— Не до Вас ей, — поморщился мужчина и попытался закрыть дверь, но я успела сунуть в щель ногу. — Девушка, — сказал со вздохом, — уберите конечность.

И я заплакала. Это и раньше удавалось мне с лёгкостью фокусника, достаточно было лишь вспомнить один из моментов своей жизни, а сейчас, когда гормональный фон передаёт привет, вообще раз плюнуть. Мужчина тяжело вздохнул и вновь приоткрыл дверь, но так просто остановиться было невозможно, так что сцена грозилась затянуться, пока он не сориентировался и не принёс мне стакан воды, вложив в руку. Я выпила его залпом, хлюпнула носом и посмотрела виновато:

— Простите.

— Бывает, — пожал плечами в ответ. — Только Вы зря расстраиваетесь.

— Да как же, — губы вновь задрожали, а он выставил вперёд руку:

— Спокойно. Заплачете снова — заплачу и я. Вам не понравится, уверяю, — я хохотнула и облокотилась на стену в подъезде, чувствуя ее прохладу. — Лиза не могла, — сказал, выйдя на площадку, чтобы говорить мне в лицо. — Я знаю ее вот с такого возраста, — и показал метр от пола.

— Люди меняются. А муж у меня — красавец, — заявила с обидой в голосе.

— Так и у неё не Квазимодо. И там такая любовь, всем бы такую.

— Правда? — спросила с надеждой, а он кивнул серьезно:

— Зачем мне врать?

— Но я… я видела ее у мужа.

— И что же? Да мало ли что! Он в медицине работает?

— Да, — соврала, прикинув, что спросил он не просто так.

— Тогда понятно. Муж ее болеет уже года два. Рак. Уж разве что к гадалке не ходили. А сейчас и вовсе пропал. Не ходите к ней, не до Вас ей.