Ты все поймёшь, когда его не станет - Татьяна Семакова (2022)

Собрав остатки воли в кулак, я поехала на квартиру Влада, но и она была пуста. Отчаяние грозилось вырваться из берегов, заливая все вокруг горючими слезами, я вернулась в машину и через пятнадцать минут неловко парковалась у офиса Бориса.

— Вы куда? — спросил рослый парень басом, встретив меня в коридоре, а я молча прошла мимо, слегка задев его плечом. — Девушка! — окликнул возмущённо, догнал меня и ухватил за запястье.

— Лучше отпусти, — прошипела сквозь зубы.

— Спрашиваю в последний раз, — ответил со вздохом, но руку отпустил. Я воспользовалась моментом и рванула к кабинету, но он вновь догнал меня и подхватил под живот, подняв в воздух. Я подрыгала ногами и пригрозила:

— Сейчас закричу.

— Кричи, — ответил невозмутимо и понес меня к выходу.

— Боря! — заорала на весь коридор.

Дверь кабинета распахнулась, стукнув ручкой о дверь и Борис рыкнул:

— Поставь, — парень осторожно поставил меня и пробубнил:

— Я спрашивал, она не отвечала.

— Голову откручу, — рыкнул Борис и поманил меня рукой, но я не смогла больше сделать ни шага. По щекам покатились слёзы, я всплеснула руками и пожаловалась:

— Его нет.

Он покосился на парня и того как ветром сдуло.

— Кого нет? — спросил осторожно, подходя ближе.

— Прекрати! — взвилась, вновь обретая силы.

— Понял, — кивнул спокойно, положил руку на спину и легонько подтолкнул к кабинету.

Я поддалась, преодолев эти несколько шагов, прошла и скривилась: на столе пустая бутылка водки и полупустая коньяка, а на диване восседает в расслабленной позе Беседин-младший.

— Кого провожаем — понятно, — сказала сухо, а потом язвительно: — А празднуем что?

— Ну так это… — пробубнил Беседин, слегка кивнул на мой живот, а Борис прикрыл за собой дверь.

— Серафима, ты чего приехала-то?

— Его нет, — повторила, сжав кулаки. — Сейчас же объясните, какого черта происходит?

— Кого? — задал тот же вопрос Беседин, а я шумно выдохнула, стараясь не раздражаться.

— Ладно, будь по-вашему. Их. Обоих.

Мужчины переглянулись, на лицах появилась тревога, а я осела на диван, с вожделением глядя на бутылку коньяка. Борис проследил мой взгляд и убрал ее обратно в шкаф, сев в кресло по-соседству.

— Рассказывай, — сказал серьезно.

— Я приехала — его нет, — нижняя губа задрожала и я поплотнее сжала губы. — Поехала к Владу, но его тоже нет.

— А приехала куда? — уточнил Виталий.

— На свою старую квартиру.

Они вновь переглянулись и нахмурились. Виталий тут же достал телефон и бросил коротко:

— Ждём у Боряна в конторе. Побыстрее, херня какая-то началась.

Борис слушал гудки в трубке, явно пытаясь до кого-то дозвониться, а я не выдержала и расплакалась, отдав этому процессу всю себя.

— В самом деле херня, — услышала знакомый голос и перестала плакать, скривившись.

— Андрей Петрович, — протянула язвительно, — какими судьбами?

Он хохотнул и поздоровался с мужчинами за руку.

— А это следствие херни, — поморщился Виталий, а следователь нахмурился. — Сани на квартире нет, Серафима только оттуда. Влад хер знает где, мы не дозвонились.

— Ты с ним утром разговаривал? — спросила у Бориса. Он кивнул, а потом прищурился:

— Подслушивала?

— Само собой, — фыркнула возмущённо.

— Нехорошо, — покачал головой, а я съязвила:

— А двух вдов на одной могиле оставлять — хорошо?

— Уела, — поморщился Виталий. — Так, ладно, делать че будем?

— Он на квартире жил или в другом месте? — спросила, задумавшись.

— Там, — ответил Борис.

— А выглядит, как будто бы нет. Ни вещей, ни еды в холодильнике, даже мусора.

— Пыль? — уточнил следователь, а я напрягла память.

— Вроде тоже нет.

— Не важно, — поморщился Борис, — он там жил, я заезжал пару недель назад, когда Серафима охрану на заводе опять выставила. Рассказывал.