Ты все поймёшь, когда его не станет - Татьяна Семакова (2022)

— Скорее, наказали за выходку отца. Денег было потрачено гораздо больше.

— Не пойму только, зачем продолжать клепать заведомо неправильные запчасти?

— И их можно сплавить несведущим, — пожал плечами в ответ. — Или это вариант с корректировками. Ты уверена, что программы сходятся до мелочей?

— Нет, — нахмурилась и поискала взглядом ноутбук. Копия с флешки, стыренной с завода, все ещё сохранилась. Задумалась и посмотрела в его карий глаз: — А ты ничего не перепутал, дорогуша?

Марк слабо хрюкнул и почесал затылок.

— Похоже, слегка, — ответил с улыбкой.

— То есть, на заводе именно ты помог мне украсть флешку, а некто третий просто наблюдал, верно?

— Верно.

— На даче тоже ты в кустах ржал?

— Ну прямо ржал, — закатил глаз в ответ. — Немного не сдержался, ты была неподражаема.

— Подбить бы тебе второй, — вздохнула устало. — Напугал меня до чертиков.

Поднялась и вернулась на кровать с ноутбуком, устроившись поудобнее. Марк пристроился рядом, лёг на бок и подпер голову рукой, неотрывно наблюдая за мной.

— Отверстие во мне решил проделать? — спросила невзначай, а он тихо засмеялся:

— Сразу чувствуется — проснулся инженер. Не дырку, отверстие.

Я покачала головой с улыбкой и углубилась в сравнение. Пощёлкала пальцами в воздухе, а через десять секунд получила распечатки из больницы и карандаш. Перевернула листы чистой стороной и через час сделала новый чертёж, на этот раз справившись гораздо быстрей.

Отдала Марку, тот сравнил с предыдущим и удовлетворительно кивнул:

— Пытаются исправить, — но тут же стал темнее тучи, спросив вкрадчиво: — Кому ещё ты показывала свой чертёж?

— Да, считай, всем, — скисла в ответ.

— Серафима, — вздохнул тяжко, — объяснять?

— Что меня могут вынудить написать программу? — озвучила, а он повалился на спину, таращась в потолок. — Так некому. Кораблёв и Шишов не в курсе, а остальные… что они сделают без завода? Им нужен Краснов и что-то мне подсказывает, что теперь у него в самом деле неприятности. Но все равно не ясно, зачем он умирал в первый раз. И, к слову, кто этот парень, который умер вместо него?

— Тут как раз все просто, — отмахнулся Марк. — Наверняка нашли через больницу, которую Краснов продолжал спонсировать. Заплатили, он и согласился. У него жена и, кстати, ребёнок. Девочка, ей два всего. Впереди целая жизнь, нужна куча всего, дети — это дорого. А его медкарту ты видела, у парня никаких шансов. Почему бы не продать единственное, что осталось — свою смерть?

— Думаю, патологоанатому скормили ту же байку, что и мне. Друг, при смерти, безнадёжно влюблённый Краснов и прочее.

— Уверен. Я проверял его, кроме того, что он водит дружбу с Бесединым, который следователь, никаких претензий к человеку. Мне другое интересно, почему они свернули деятельность, когда выяснилось, что ты беременна?

— Не совсем так… — задумалась вслух. — Они знали, не знали только от кого. Беседину я говорила, как следователю, но в моих интересах было сказать именно так.

— Есть у меня мысль… придётся оставить тебя на время.

— Переживу, — буркнула, а он скривился:

— Я о себе думал. Не хочется уходить.

Сердце вновь ухнуло вниз, я уткнулась в компьютер, а он медленно закрыл крышку и отложил его в сторону, сев рядом. Взял мою руку в обе свои и сказал тихо, поглаживая ее одним пальцем:

— И почему-то мне кажется, что ты, как минимум, не возражаешь против моего присутствия.

— Марк…

— Да понятно, понятно, — отмахнулся с ленцой. — И все же?

— Иди куда ты там собирался, — промямлила, вяло высвобождая руку.

— Черт, приятно-то как, — выдохнул шумно и поднялся, продолжая тихо бубнить себе под нос: — Шанс есть, Марк, не разевай рот.