Ты все поймёшь, когда его не станет - Татьяна Семакова (2022)

— И что? — хмыкнула в ответ. — Допустим, он каким-то причинам Тимур решит не убивать его, а дождаться его чудесного вызволения. Вот он тут, счастливо избежал тюрьмы, посадив своего же дружка, я его жена, которая умеет писать программы, беременная, так что особо далеко не убегу, у него связи и деньги, ребёнка отобрать как нечего делать. И что дальше? Нет уж, пусть бежит он. С меня хватит. А когда завод окажется у Тимура, мое умение писать программы уже никому даром будет не нужно, они не посмеют туда лезть.

— Что ж, могу понять. Но…

— Да-да, — отмахнулась с раздражением. — Марк будет вне себя. Переживет. И ещё кое-что, — добавила, подумав. — Все свободные средства перевести в фонд.

— Это большие деньги, Серафима.

— Мне….

— Ничего не нужно, — закончил со вздохом и не сдержал улыбки, покачав головой.

Я заехала в аптеку, купила снотворное в каплях и через двадцать минут звонила в квартиру Марка.

— Меня нет дома, — хмыкнул со спины, а по моему телу прошёл холодок. Знает или нет? Видел Тимура в офисе? Следил за мной или просто совпадение?

— Я…

— Ты совершаешь ошибку, — прорычал, стиснув зубы. Нервно открыл дверь и фактически втолкнул меня в квартиру, с силой захлопнув ее за собой. — Что бы ты там не придумала — с Шишовым опасно заключать сделки, даже если их ведёт адвокат. Даже если этот адвокат — мой отец.

— Обсудим завтра? — спросила тихо и обняла его за шею.

— Фима, — сказал грозно, но не слишком впечатлил. Даже одного его глаза было достаточно, чтобы понять: мысли потекли совсем в иное русло. Я приподнялась на цыпочки, задрав голову, и он не смог устоять, тут же наклонился, преодолев оставшееся расстояние, и поцеловал. Отстранился, проверяя реакцию, а я опустилась на пятки, не в силах держать равновесие, и вцепилась в него ещё крепче. — Я на столько привык, что все вокруг врут, а ты такая хорошая актриса, что я теряюсь в догадках. Но так хочется, чтобы ты не играла.

— Зачем мне это? — пробормотала, а он повёл плечом:

— Чтобы не путался под ногами.

Появилось ощущение, что в сердце вонзили охотничий нож с зазубринами и медленно проворачивают. Он был прав и был неправ одновременно, но как это можно объяснить?

— Я лучше пойду, — сказала, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но обида захлестнула с головой и он предательски дрогнул, а нижнюю губу и вовсе пришлось закусить.

— Ну уж нет, — фыркнул, подняв меня в воздух за бёдра и прижав к стене. Я не смогла сдержать сдавленный стон, вырвавшиеся из груди, обхватила его ногами и забыла обо всем, отдавшись во власть эмоций.

Он шептал мне на ухо все, что приходило в его голову, и это сводило меня с ума. Эта неприкрытая честность, иногда шокирующая, эти комплименты, стоны, тяжелое дыхание. А я, напротив, молчала, в состоянии издавать лишь звуки, боясь, что начав говорить, я выложу ему все. Все, что он захочет слушать. Все, о чем пожелает знать. Не смущало даже его разбитое лицо, наоборот, это была весьма кстати: если бы он посмотрел на меня своими разными глазами, я бы не смогла уйти. Не смогла бы сделать то, что собиралась, и черт знает чем бы все это закончилось.

«Пора…» — подумала грустно.

— Воды, — прохрипела, паясничая.

Марк хохотнул и пошёл на кухню. Стакан стоял на столе, я уже выбиралась из постели, чтобы выпить витамины. И он сделал ровно то, что мне было нужно: залпом допил остатки воды и налил свежую для меня. Подал мне стакан, растянулся рядом, закинув руки за голову. Как быстро начнёт действовать? Уже рассвело давно.

— Жаль, что это была всего лишь игра, — сказал вдруг вкрадчиво, тщательно выговаривая каждое слово.