Игры сердца (ЛП) - Кристен Эшли (2021)

Черт, ему необходимо было, чтобы вернулась тетя Дасти. Он не знал, что было у нее в заднице, когда она приезжала в последний раз, хотя и чувствовал, что с ней что-то не так, она чертовски хорошо влияла на маму Фина, как всегда. Тетя Дасти не обращалась с ней как с раненой птицей. Она вела себя так, будто все было нормально. Она подшучивала над ней, дразнила его и Кирби, смеялась и делала всякое сумасшедшее дерьмо, как всегда. Она пела, пока мыла посуду. Однажды он видел, как она обнимает его мать, пока та плакала, но это было не так уж дерьмово, как обычно. Так было всегда с тетей Дасти.

Она просто всегда была настоящей.

И он знал, что тетя Дасти знала о ферме все, потому что его папа, дедушка и тетя Дасти упоминали об этом, и даже тетя Дебби говорила об этом, но она делала это стервозно (как обычно). Дасти прежде чем уехать, работала в поле с папой и дедушкой.

Фин не мог содержать ферму в одиночку. Кирби мог бы ему помочь и помог бы. Он заставил бы своего брата помогать. Но он не мог сделать это в одиночку.

Ему нужна была помощь.

Его мама работала неполный рабочий день в городе, готовила кофе в кофейне «Мими». Она зарабатывала смешные, черт побери, деньги. Но она зарабатывала хоть что-то, пока он с Кирби не станут старше и перестанут так зависеть от нее. Но она не ходила на работу с тех пор, как умер папа. Так что теперь у них даже не было этих смешных, черт побери, денег.

Им необходима была ферма.

И, к черту все, но он слышал, как она говорила с кем-то по телефону, что они приедут «навестить» и «все осмотреть». Он не знал, что это дерьмо означало. Просто знал, что это не сулит ничего хорошего.

Черт, ему нужна была тетя Дасти, чтобы разобраться с маминым дерьмом и помочь ему разобраться с фермой, пока он не окончит школу через полтора года и не сможет делать все самостоятельно.

Он почувствовал движение, посмотрел наверх лестницы и увидел спускающегося брата.

— Она в порядке? — тихо спросил Кирби, точно зная, что ответит Фин.

— А ты как думаешь? — Ответил Фин и заметил, как губы Кирби скривились в сторону.

Черт, он также должен был присматривать за младшим братом. Кирби и ма были очень близки. Но Кирби было всего пятнадцать. Он тоже понятия не имел, как себя вести.

Фин оглянулся на мать и крикнул:

— Мам, мы пошли в школу.

Она с такой силой дернулась, что он это увидел, и Фин почувствовал, как у него сжались губы.

Затем она повернулась, ее лицо было все таким же бледным, каким оно было уже несколько недель, а глаза странными и пустыми.

Затем она, казалось, разобралась со своим дерьмом, крикнув в ответ:

— Хорошо.

Фин еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Вместо этого он закинул сумку с учебниками на плечо, и они с Кирби направились к входной двери.

— Вы... э-э, — крикнула она им вслед, они оба остановились и оглянулись, — вы... э-э... сделали домашнее задание?

«Слишком поздно уже спрашивать сейчас, мы идем в чертовую школу», — подумал Финли.

Но в слух произнес — «Да», и это была правда.

— Да, мам, — вторил Кирби, Финли знал, что тот говорит правду, потому что вчера он надрал задницу брату, чтобы тот сделал уроки.

— Ладно, мальчики, хорошего дня в школе, — сказала им мама, и Финли подумал, что она говорит как робот.

— Тебе тоже хорошего дня, ма, — ответил Кирби.

Фин не стал утруждать себя. Он просто вышел за дверь и сел в старый дедушкин пикап, который тот оставил им, когда они с бабушкой переехали во Флориду. Папа поддерживал его в рабочем состоянии, подарил ему его в прошлом году, когда он получил права.

Он любил этот гребаный пикап. Он был крутым. Потрепанный, ржавый и совершенно офигительно крутой. Тетя Дасти думала то же самое. Потому что тетя Дасти тоже была чертовски крутой.