Игры сердца (ЛП) - Кристен Эшли (2021)

Я не о его сыне Джонасе. Джонас был очень похож на Майка. Он не был его вылитой копией, но у него был цвет лица и телосложение отца. На самом деле он был всего на дюйм ниже Майка. И у него на лице проступали черты Майка.

Я была удивлена его дочерью Клариссой. У нее была волосы Майка, но либо она была похожа на свою мать (что было бы разочарованием, поскольку Одри у меня в мыслях выглядела как демоница с рогами, клыками, кислотно-зелеными глазами и спутанными волосами), либо она была вся Кларисса.

Она была невероятно красива. Настолько, что я никогда не видела столь поразительной девушки ее возраста.

— Дасти, это мой сын, Джонас. Ему нравится, когда его называют Ноу, — начал представлять Майк, я оторвала взгляд от прекрасной Клариссы и посмотрел на Ноу, который протягивал мне руку.

Я взяла его руку, пожала и улыбнулась ему.

— Привет, Ноу. Приятно познакомиться.

— Да, мне тоже, — ответил он, улыбаясь легкой, но ленивой улыбкой, от которой, я была уверена, все старшеклассницы теряли свои трусики. Затем он отпустил мою руку, посмотрел на свою сестру и заявил: — Я же говорил тебе, что папа прищучит горячую малышку.

Глаза Клариссы расширились, лицо покраснело так, что мне захотелось немедленно найти фотоаппарат и запечатлеть ее выражение на пленку. Затем в ее глазах появились кинжалы, когда она посмотрела на своего брата. Я была не уверена, что это значит. Но была уверена, что кинжалы были воображаемыми, потому что ее брат не был убит мгновенно.

В то же время я услышала, как Ронда ахнула, а Кирби и Финли хихикнули.

Майк просто сказал предупреждающе низким голосом:

— Ноу.

Он использовал это слово двояко, и игривый взгляд Ноу без раскаяния перешел на отца, а затем на меня.

Я подмигнула ему.

Его легкая, ленивая усмешка превратилась в яркую, легкую, ленивую улыбку.

Да, старшеклассницы определенно теряли свои трусики ради этого парня. Полностью.

— Точно, это Ноу, а это моя дочь Кларисса, — продолжал Майк.

Я перестала смотреть на Ноу и перевела взгляд на Клариссу.

— Привет, милая, — тихо сказала я и протянула руку.

Она посмотрела на мою руку, потом на меня, пожала мою руку и пробормотала:

— Привет.

Я сжала ее руку и прямо сказала:

— Я влюблена в твоего папу, так что ты должна знать, я хочу тебе понравиться, но я не кривлю душой, когда говорю, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видела.

Рука Майка крепко обхватила меня за талию. Рука Клариссы дернулась в моей, когда ее щеки снова порозовели, глаза округлились, но не сердито, а ее идеальные, полные губы ласково приоткрылись.

Наконец, она явно и отчетливо выдавила из себя:

— Э-э... спасибо.

— Просто говорю все как есть, — заявила я ей.

Ее подбородок слегка опустился, и она посмотрела на меня из-под ресниц, настороженно, но застенчиво, и тогда я поняла, что даже в четырнадцать, почти в пятнадцать, эта девочка заставляла старшеклассников часто стирать свои джинсы.

Если Кларисса не слетит с катушек и не станет готом или не получит поддельное удостоверение личности и штамп бродяги, Майк как раз собирался вступить примерно в пять лет своей жизни, которые включали бы в себя мир боли. И эта боль означала не удивление, от того, что он где-то ошибся в ее воспитание, а сожаление о том, что он поступил очень правильно, передав своей дочери такие отличные гены.

Я отпустила ее руку, и Майк переместил нас.

Затем он заговорил, но не со мной и не со своими детьми, а с Рондой.

— Привел детей, чтобы им не пришлось сидеть на холоде, пока мы по болтаем. Дасти и мне нужно быстро поговорить с тобой и мальчиками кое о чем, прежде чем мы уйдем.

Я совсем забыла об этом. Вот как я волновалась из-за встречи с детьми Майка. Но когда он позвонил мне, чтобы сообщить, куда мы идем на ужин, он также сказал, что хочет минутку поговорить не только с Рондой, но и с Фином и Кирби о Дебби.