Семья в наследство - Ксения Богда

— Кто там? — выходит настороженно, но ничего не могу с собой поделать. Вспоминаю слова Руслана про опеку, внутри все холодеет.

— Это опека, Доронина Мария, будьте добры, откройте дверь.

С выдохом дергаю дверь на себя и натягиваю на лицо улыбку.

— Добрый день, чем могу помочь?

Женщина смотрит на Тимура, потом встречается со мной взглядом, вопросительно выгибает бровь, когда видит на моем лице защитную маску.

А потом снова раздается мат со стороны ванной.

— Я пришла ознакомиться с условиями, в которых содержится Доронин Тимур Ренатович. Могу я пройти?

А мне хочется завопить, что нет, мать его, не можете. Потому что это мой дом и моя крепость. Но боюсь, что это сыграет против меня как какое-нибудь сопротивление. Сделаю сама себе ещё хуже.

Отступаю. Наблюдаю, как женщина переступает порог, хищным взглядом окидывает мою квартиру.

Из ванной появляется сантехник.

— Ну что, хозяйка, я пошел за материалом, буду потом заниматься всем этим. Готовьтесь.

Моргаю, перевожу на работника опеки взгляд, сглатываю вязкую слюну.

Ну почему все происходит именно сейчас?

Не завтра, не послезавтра, когда дома было бы чисто. А сейчас!

— У нас тут небольшая поломка по сантехнике. Проходите в комнату Тимура.

Вытягиваю руку в сторону двери, которая ведет к Тимуру. Женщина вскидывает голову, проплывает мимо меня. Все это время осматривается, делает какие-то пометки.

Чувствую, что мне от этой дамочки прилетит не одно замечание. Особенно если учесть, кто именно на меня её натравил. Значит, команда потопить меня любыми способами.

Просто прекрасно…

— Он пока спит со мной в одной комнате, но как только станет взрослее, сразу же займет эту комнату.

Сама не понимаю, для чего я без остановки оправдываюсь.

— А что с вами? — внезапно дама резко оборачивается, и мы с ней чуть ли не сталкиваемся.

Она наклоняется ко мне, зачем-то делает глубокий вдох, прищуривается. Пока я молча таращусь на этот цирк.

— Я чувствую себя неважно, решила защитить ребенка от возможного заражения.

— Серьезно? А может, вы решили от меня что-то скрыть? Запах, например?

Хлопаю глазами.

— Это… — давлюсь словами, — это на что вы намекаете?

Дамочка наклоняется ещё ниже, кажется, что наши глаза сейчас соприкоснуться друг с другом. Я втягиваю шею, чтобы избежать контакта с незнакомым человеком.

— А что у вас зрачки такие большие? И глаза красные?

Я уже откровенно нахожусь на грани истерики. Это она меня в чем сейчас пытается подозревать? Что я что-то запрещенное употребляю?

— Ну, знаете, это уже чересчур.

Меня подрывает от наглости этой тетечки.

— Вы посмотрели условия ребенка? На нем нет ни одной царапинки, ушиба или чего-то подобного. Кто вас на меня натравил? Брат мужа, да?

Дамочка захлебывается.

— Обороты сбавьте, уважаемая.

Поправляет на переносице очки и вся натягивается как струна. Только вот и я не собираюсь просто стоять и выслушивать о себе непонятно что.

— Я не отдам своего ребенка постороннему мужику. Уясните это, пожалуйста!

Шагаю к ней. А ей не остается ничего, кроме как отступать в сторону двери на выход.

— Я напишу, как вы тут со мной общались, — грозит мне пальцем.

Усмехаюсь.

— Вам важно, как я с вами общаюсь или все же условия моего ребенка и его внешний вид?

Распахиваю дверь и киваю, чтобы та исчезла из виду. Меня чуть ли не трясет от этой хамоватой мадамы, а она ещё смеет тут нос задирать и диктовать мне, как себя с ней вести.

Совсем берега попутала!

Я уже собираюсь захлопнуть дверь перед носом этой дамы, как дверь дальше по коридору открывается и на пороге соседней квартиры появляется женщина в годах.

Её глаза зажигаются каким-то мстительным превосходством.

— О, а я знала, что рано или поздно твою шаражку прикроют.