Пташка - Ксения Скворцова

— Я любил твою мать, — наконец промолвил он. — Этайн, как и я, принадлежала племени сидов. Я веду род из северной ветви, Этайн происходила из южной. В знак дружбы между нашими домами мой отец, князь Дрогеды, отдал меня на воспитание в Ардглас, столицу южных земель, ко двору князя Аэда, отца Этайн. Аэд любил меня как собственного сына и всегда прочил в супруги Этайн, но судьба распорядилась иначе. Злой рок занёс ладью Северянина в наши моря, и он, будущий князь Залесья, увёз в свою страну сердце твоей матери. Спустя несколько месяцев Яромир прислал посольство со сватами, и вскоре Этайн и Ингвар стали мужем и женой, а затем и княгиней и князем.

— Ингвар?

— В роду твоего отца было принято давать два имени, одно – залесское, другое – свеннское, употреблявшееся в домашнем кругу. Так потомки Бориветра отдавали дань своей северной родине. Я расскажу тебе в своё время о твоих предках.

Гнеда быстро кивнула, и Фиргалл продолжил.

— Когда Этайн отвергла меня, я стал ей братом. Она поверяла меня в свои дела, и наша дружба не прекращалась до её последнего вздоха. — Сид задумался, прищурившись. Его пальцы мягко постукивали по грязной, давно не скоблёной столешнице. — Бывают на свете такие ранимые, теплолюбивые цветы, которые нельзя по чьей-то прихоти грубо вырвать и пересадить в другую землю — холодную и каменистую. Они не приживутся. Они замёрзнут в первый же утренник. Их побьёт градом или сломает злым ветром. Так вышло и с твоей матерью. Этайн была слишком прекрасна для суровой северной стороны. Слишком добра. Слишком бесхитростна. Всё это погубило её.

Когда Яромир вернулся в Стародуб с молодой женой, многие были сражены её красотой, умом и ласковым обхождением. Но сильнее других – Войгнев. Ближник твоего отца. Побратим. Предводитель княжеской дружины.

Войгнев воспылал к княгине преступной страстью. Она настолько помрачила его разум, что он сам возжелал сделаться правителем всего Залесья и супругом Этайн, хотя у него уже была достойная жена, родившая ему первенца.

Долго вынашивал Войгнев в чёрном сердце предательское намерение, и наконец стечение обстоятельств помогло ему. Князь отправлялся в Степь, и Войгнев под благовидным предлогом остался в стольном городе. Яромир завещал побратиму заботиться об Этайн и своей дочери Яронеге, не прожившей ещё своей первой зимы, о двух сокровищах, без которых не мыслил жизни. Князь не догадывался, что собственной рукой рушит своё счастье.

В отсутствие Яромира Войгнев сумел незаметно захватить власть, поставить всюду своих наместников, заполонить своими людьми княжеский двор. Он стал ходить по пятам за Этайн, пытаясь уговорить её предать мужа. Слишком поздно поняла княгиня коварные замыслы негодяя, слишком чиста и невинна, слишком благородна она была. Войгнев отрезал её от всех близких людей, не допуская верных слуг. Этайн день ото дня теряла силы, она плакала по своей дочери и супругу, по своему народу и отцу, по своей земле, по всему, что больше никогда не увидела. Она зачахла, словно нежный росток, лишённый солнца и дождя. Войгнев погубил свою любовь, и ему оставалось лишь рыдать над бездыханным телом. Этайн умерла от тоски, так и не дождавшись своего мужа.

До князя всё же дошли слухи о том, что творится в его дворе, и он со всей возможной и невозможной скоростью поспешил домой. Увы, было слишком поздно. Яромир нашёл лишь могилу, уже заросшую молодой травой.

Велик был гнев и безгранично горе князя. Но он очень торопился, и вернулся в Стародуб лишь с малой дружиной. Слишком скудны были его силы, и он не мог противостоять захватчику. Войгнев очерствел, свою скорбь он утопил в жажде власти и только одного желал теперь: уничтожить род Яромира, вырвать с корнем все воспоминания о нём и самому править землями.

Велика была ненависть между ним и князем. Оба винили друг друга в гибели Этайн.