Заставь меня (ЛП) - Саммер О'Тул

Убрав свою руку с моей, она закидывает ее назад и обхватывает мою шею, притягивая ближе.

— Пожалуйста, — и снова это доверие и благодарность, прозвучавшие в ее словах, отчего мой желудок делает сальто.

Я делаю медленные и нежные движения вокруг ее клитора, из-за смазки мои движения плавные. На ухо говорю ей, как она прекрасна, как потрясающа, как чертовски совершенна, чем быстрее ее дыхание учащается, чем ближе она подходит к краю пропасти. Мой член твердеет вокруг ее булочек, и она сладко двигается взад-вперед.

Это самое близкое действие к «занятие любовью», которое я когда-либо делал.

Даже когда ее хныканье переходит в отчаянные стоны, в этом нет ничего поспешного. Все медленно и сладко, пока ее ноги не начинают дрожать, а ногти не впиваются в мою шею.

— Вот оно, милая девочка. Дай мне. Все в порядке, можешь отпустить меня. Я никуда не уйду. Я соберу все твои кусочки.

— А-ахх… — скулит она, пока оргазм не прорывается сквозь нее беззвучным криком, ее рот открыт в болезненном блаженстве.

— Хорошая девочка, так прекрасно кончила для меня.

Она тает во мне, глубоко дыша, пока в какой-то момент не расслабляется, чтобы заснуть, крепко обхватив меня руками.

ГЛАВА 19

Пульс моего сердца

Кэш

Я просыпаюсь, чувствуя себя расслабленно. Обнимаю Харлоу, ее нога перекинута через мое бедро, а щека прижимается к моей обнаженной груди. Между нашими телами — легкая тягучесть, блеск пота. Но я не возражаю. Это напоминает о том, как влажный пар из джакузи оседал на ее коже, нежные капли воды каскадом стекали по изгибам ее тела.

Я не замечаю, что она тоже проснулась, пока она не начинает проводить пальцем вверх и вниз по моей грудине. Она кажется такой довольной, что я боюсь пошевелиться, не желая разрушить этот момент. Ее обнаженная рука контрастирует с моим торсом, покрытым чернилами с серым оттенком. Я не могу удержаться, чтобы не протянуть руку и не провести кончиками пальцев по ее предплечью, лежащему на моей груди. Мурашки бегут по ее коже от прикосновения, и осознание того, как я воздействую на нее, посылает тепло по моему позвоночнику.

— Доброе утро, прелесть, — бормочу я ей в волосы.

— М-м-м, — она прижимается. Я крепче обхватываю ее рукой и сжимаю ее попку, притягивая ближе. Как сонная кошка, она сворачивается обвивает меня. Чуть-чуть задевая ногой мой член.

— Как себя чувствуешь, детка?

— Не хочу говорить об этом. Пока не хочу, — ее голос хриплый со сна. Она смотрит на меня сквозь ресницы, ее голубые глаза отражают безопасность, которую она чувствует рядом со мной — совсем не то, что ужас, охвативший их прошлой ночью. — Я просто хочу побыть Кэшем и Харлоу. Ни Братвы, ни Дага, ни записок, ни убийств… — она прерывается, и я чувствую, как ее тело начинает напрягаться.

Отчаянно желая подарить ей ленивое утро, я глажу ее по щеке и прижимаю ее рот к своему. Мгновенно она снова становится мягкой, ее тело трётся о мое, как будто всегда было предназначено для этого.

— Какой твой любимый цвет, куишле? — шепчу я ей в губы.

— Розовый, а что? — губы изгибаются в улыбке.

— Просто знакомлюсь с Харлоу.

Она улыбается и целует меня в челюсть.

— Какое твое любимое животное? — спрашивает она с легким смешком.

— Лиса. Думаю, это очевидно, — я смеюсь и слегка шлепаю ее по заднице. — Одно блюдо, которое ты могла бы есть каждый день?

— Макароны с сыром и хот-доги, — я поднимаю бровь на ее ответ.

Она проводит пальцем от грудины до внешней стороны ребер, поглаживая буквы «chuisle», вытатуированные на моем боку. Я понял ее вопрос еще до того, как она открывает рот.

— Что тут написано?

Я хочу, чтобы она знала, как много значат эти слова, но по какой-то причине я все еще нахожу в себе силы дать простой ответ, ответ, который не раскроет мое сердце.

— Пульс моего сердца.