Заставь меня (ЛП) - Саммер О'Тул

— Что в этой милой головке, куишле?

— Не думаю, что смогу это сделать, — ее губы дрожат, и она поворачивается лицом к окну.

— Конечно, сможешь, — кладу руку ей на бедро. — Это будет ужасно больно. Но я буду рядом, чтобы подхватить тебя, если ты упадешь. Я дал тебе обещание, а я человек слова. Слышишь меня? Ты не будешь одна.

Я вижу, как она сглотнула, и крепче сжимаю ее ногу. Ненавижу то, что у меня нет в руках врага, которого можно убить. Нет человека, который причинил ей физическую боль, чтобы я мог причинить ему боль в десять раз сильнее. Конечно, есть убийца, но даже если я отправлю его в ад, это не вернет Бет. Козлов был прав, ничто не вернет ее. Это не то же самое, что око за око. Такой способ слишком прост. Излечить разбитое сердце? Намного сложнее.

Возможно, я не смогу заполнить дыру в ее сердце, но, может быть, смогу облегчить боль.

Когда мы добираемся до ее квартиры, ее рука трясется. Я молча убираю ее руку и отпираю дверь своим запасным ключом.

— Как… почему я вообще удивлена? — она качает головой, но я улавливаю малейший призрак улыбки, и моя грудь сжимается от осознания того, что причина этого — я. — Как давно у тебя дубликат… — она замирает на полуслове, когда замечает чистую кухню и уборку, которую я сделал в прошлый раз, когда был здесь.

— Что за… — ее глаза расширяются.

— Со второй смены.

— Что?

— Я сделал дубликаты во время твоей второй смены в «Логове».

— Псих… — говорит она себе под нос, пока ходит вокруг и осматривает место.

— Я думал, мы это уже выяснили.

— О боже, — она крутится вокруг, разинув рот. — Вибратор из душа… это был не просто такой же, как у меня, это был мой, — я только ухмыляюсь. — Господи, Кэш, это просто жуть какая-то.

— Жуть, но тебе нравится, — я шевелю бровями и получаю в награду небольшое хихиканье. Он быстро затихает, когда поворачивается лицом к заклеенной двери. Я внимательно наблюдаю за тем, как ее грудь вздымается от тяжелого дыхания. Мне хочется подхватить ее на руки и прижать к своей груди, чтобы она почувствовала себя в безопасности и целостности, но я знаю, что это не поможет.

Она смотрит на дверь, как лев, готовый наброситься. Осторожно подходит, чтобы не спугнуть. Как будто ей вдруг надоело, она распахивает дверь, отвалившаяся лента скрипит.

Застывает в дверном проеме, и я думаю, что у нее, наверное, очередной приступ паники. Но потом она вздыхает и вытаскивает ящик комода, ставит его на не заправленную кровать.

— Так, по одному ящику за раз. По одному ящику за раз, — говорит она, и я понимаю, что не мне.

— Кэш, можешь достать чемоданы из-под моей кровати и несколько мусорных пакетов из кухни… — она хмурится. — Если они у меня есть.

Как уже говорил, я ни от кого не принимаю приказов. Но для нее я подчиняюсь, как лакей своей королеве.

***

Я впечатлен тем, как Харлоу удается систематически разбирать захламленную комнату Бет — оказывается, ни одна из этих девушек не склонна к аккуратности. Мы эффективно перебираем ее одежду и содержимое тумбочек, создавая кучи для пожертвований, выброса и хранения.

Но ее броня начинает трещать, когда мы добираемся до коробки с фотографиями под кроватью Бет. Она вытаскивает их одну за другой. Над некоторыми смеется и складывает в стопку для себя. На других она взволнованно сидит и рассказывает мне историю, голос срывается в конце, когда до нее доходит, что это последние воспоминания о лучшей подруге.

— Она была рождена для сцены, — она смеется, протягивая мне фотографию Бет в начальных классах, одетую как Динь-Динь, с красным занавесом за спиной.

— Вы играли в спектаклях? — я смотрю на улыбающуюся девочку, маленькую и пузатую, и чувствую необычную дрожь, осознавая, как эта улыбка угасла.

— Я была крокодилом, — прикусываю губу, чтобы не рассмеяться. — Все в порядке, можешь смеяться, — говорит она, издавая один смешок.