Яд в моём сердце - Рита Трофимова

Лина проснулась от тихого шелеста листвы и чириканья птичек. Сонно блуждала взглядом по комнате, любуясь игрой цветных мазков на стене, остановилась на витражном окне с изображением каменной вазы и экзотического цветка. «И всё же какой удивительный сон. Настоящий и живой, — подумала она, прикрыв веки. — Кажется, он всё ещё продолжается. Надо же такому присниться. Будто я побывала в компании крутых парней, слушала песни Макса и улетала в небеса, словно на гигантской волне цунами. Фил… Каким же красивым он был в моём сне — волосы цвета тёмной меди, косая чёлка, пирсинг в губе — всё эстетично и стильно, как в кино! Похож на дядю Эдика, однако в чертах лица угадывается что-то от тёти Мариночки». Лина припомнила его хмельную улыбку, тёплые объятия и детскую, почти безотчётную радость от встречи.

В какой-то момент она оказалась в сказке: разноцветные мыльные пузыри лопались с пенными брызгами и расползались перед глазами радужной глазурью, звук уплывал и терялся в зыбком пространстве. А потом она провалилась в глухую чёрную дыру и долго падала вниз, будто Алиса в стране чудес, и теперь вернулась в детство, в гостевую Полянских, где когда-то обитала во время болезни мамы Марты.

Лина потянула затёкшие мышцы, перевернулась на спину и встретилась взглядом с… Филиппом. «Определённо, это очень чудной и забавный сон», — думала она, разглядывая его повзрослевшее лицо, глаза с живым огоньком, в которых читались нежность и теплота. Так обычно смотрит любящий старший брат на спящую сестрёнку. Лина блаженно улыбнулась, замечая, как в ответ уголки его губ тронула лёгкая улыбка. Как же он красив, такой удивительный и…

— Филь, я пить хочу, — проскрипел где-то рядом сонный девичий голосок. Тонкая рука обвила его грудь, огладила живот и спустилась ниже, забравшись под футболку и пояс джинсов.

Лина мгновенно зажмурилась. О, Боже! Какой конфуз, это ведь… вовсе не сон! Не сон! Она спала в одной постели с Филиппом и его девушкой!

Лина сползла с кровати и метнулась к двери, чуть не выбежав в коридор босиком. Не смея поднять глаза, вернулась, схватила кеды и вылетела из комнаты, чувствуя, как лицо заливается краской. В груди всколыхнулась буря эмоций. «Настолько опьянела от счастья, что забылась сном? Вот так, наплевав на всех? И что бы сказала мама Марта, узнав о таком?» — думала Лина, мчавшись по тропинке к дому Альтман. У самой калитки она споткнулась, упала на коленки, проползла на четвереньках и, поднявшись на ходу, рванула в дом.

Оказавшись в родных стенах, Лина умылась холодной водой и оглядела себя в зеркале. Глаза неистово блестели, щёки пылали огнём, волосы растрепались. «Ни дать ни взять героиня скандального романа, — усмехнулась она, удивляясь собственному сарказму, который в тот момент пересиливал стыд. — Наверняка в компании Фила к такому не привыкать. Да и просыпаться с ним, похоже, становится традицией». Стоит только остаться в его обществе без родителей, и она напрочь забывает о приличиях. И всё же хорошо, что она оказалась в постели именно с Филом, а не с Максом. Вот это точно был бы кошмар!

Однако такое поведение должно быть наказуемо. Трудотерапией! Так всегда поступал дядя Эдик, воспитывая Филиппа в детстве.

Лина огляделась в поисках ведра и тряпки и занялась генеральной уборкой, тщательно надраивая полы и сметая скопившуюся с подоконников пыль. Кухонные окна она отмыла от следов апрельских дождей, нарядив их в чистенькие отглаженные занавески в цветочек, отчего комната приобрела уютный и праздничный вид. Когда же работа подошла к концу, на часах был полдень. Солнце стояло высоко над посёлком, наполняя веранду и часть первого этажа живительным светом и теплом.