Его счастье - Энжи Вэс

Мистер Коллинз, мужчина средних лет, работал у него давно еще при жизни предыдущего герцога, и имел греческие черты лица. Он был невысок, но с достаточно крепким телосложением. Постучав, мистер Коллинз всегда заходил поспешно еще до того, как прозвучит разрешение войти. Когда Саймон стал герцогом, в первые дни он сначала попытался пресечь такое дерзкое поведение. Однако секретарь не переучился, так как работал довольно продолжительный срок, и привычка вросла в него с корнем. Вот и Саймону пришлось привыкнуть. Он также делал скидку на его стаж, ведь тот был еще совсем мальчишкой, когда впервые мистер Коллинз открыл двери их дома. С одной стороны, это было не совсем ловко, когда тот, кто вырос на твоих глазах, начинает указывать тебе на свое место пальцем. Но, что особенно важно, он был хорош в своем деле и в остальном придерживался дисциплины.

Саймон указал на стопку бумаг, лежащих на углу письменного стола. Секретарь сел на стул напротив и стал отбирать наиболее важные документы и письма, которые не могли терпеть отлагательств. Мистер Коллинз подавал Саймону бумаги с комментарием, требующие лишь его личной подписи.

Вдруг в дверь раздался стук, и в комнату ввалился пьяный лакей с экономкой. Ползая на четвереньках, Фредди пытался встать, но от неудачной попытки тут же падал. От ошеломления Саймон вскочил, опираясь кулаками на стол. Хмурый взгляд герцога заставил Изабель в миг подбежать к лакею, чтобы помочь встать. Какое чудо, он наконец встал!

— Мистер Коллинз, — не сводя глаз с представшего безобразия, обратился Саймон, — выйдете на несколько минут.

Тот покорно направился к выходу, обходя экономку и лакея.

Когда секретарь захлопнул за собой дверь, Саймон сказал:

— Я так понимаю, Фредди, тебе не нужна у меня работа, — прищурив глаза, он продолжал сверлить его.

Парень даже не обратил внимания на сказанное и смотрел куда-то в сторону, словно не видел, что в комнате сейчас стоит герцог.

— Ваша светлость, — встряла Изабель, — он просто…

— Миссис Рутнер, хватит его выгораживать, — отрезал Саймон.

Экономка поджала губы, все еще удерживая шатающегося лакея.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — процедил герцог сквозь зубы. И, обогнув стол, Саймон подошел к нему.

Изабель не смела даже поднять глаза: настолько она боялась того, что может произойти.

— О! — будто впервые увидев Саймона, воскликнул лакей с довольным лицом. — Ваша… светлость! — Он сделал неудачную попытку поклониться.

Саймон был возмущен. Нет, он был просто в ярости! Саймон сжал кулаки и чувствовал, как кровь начала бурлить от злости, но не подал виду, сохраняя на лице хладнокровие.

Экономка ахнула от испуга, когда Саймон, взяв крепко широкой ладонью лицо Фредди, заставил его смотреть только на него, призывая к вниманию следующие слова:

— Ты пришел ко мне с грязных улиц городских трущоб, перетерпев голод и холод, — тон его был до скрипа ледяным, как и само выражение лица. — Имея кров и хорошее жалованье, ты рискуешь все это потерять из-за одной бутылки портвейна, который уже течет у тебя вместо крови по жилам.

Взгляд лакея был рассеянным и мутным, однако он понимал что говорит Саймон.

— Скажи мне, Фредди, тебе мало выплаты?

Лакей отрицательно покачал головой.

— Может, тебе плохо живется под моей крышей?

Вновь последовал отрицательный кивок.

— Тогда какого черта ты вытворяешь со своей жизнью, Фредди?! — Отпустив лицо, Саймон повысил голос настолько, что экономка вздрогнула от неожиданности. Лед треснул, он больше не мог сдерживаться. — У тебя есть все, чтобы жить достойно. Скажи мне, чего тебе не хватает?

В глазах Изабель стояли слезы. Казалось, что вот-вот и они хлынут на пол крупными каплями жалости и чувства вины.

Лакей попытался сосредоточить свой взгляд на герцоге, а затем невнятно произнес: