Украденная невеста - М. Джеймс

Его голос дрожит, прерывается, и я хочу подойти к нему. Я хочу дотянуться до него, обнять его, утешить его, но я не делаю этого. Я словно застыла на месте, наблюдая, как мой муж рассказывает историю, отличную от всего, что я себе представляла. И я чувствую, как мое сердце разрывается из-за него, и из-за нее тоже, другой женщины, которая любила этого мужчину и была им уничтожена.

— Я выкрикивал ее имя, казалось, целую вечность. Я пытался разбудить ее. Я чувствовал, что сошел с ума, пока персонал не нашел меня и не позвонил Левину, он пришел и забрал ее у меня и позаботился об этом. — Виктор делает паузу, и что-то меняется в его лице, его глаза становятся жестче, когда он смотрит на меня.

— Остальное я узнал только на следующее утро, когда вернулся в ванную. Все было убрано, но они упустили одну вещь.

Наступает долгая тишина, и я почти слышу биение собственного сердца.

— Какую?

Виктор смотрит на меня, в его холодных голубых глазах боль и гнев.

— Тест на беременность, — просто говорит он. — Моя жена была беременна, когда покончила с собой. — Он делает паузу. — И она знала.

Требуется мгновение, чтобы до меня дошло то, что он сказал. Я не могу подобрать слов, чтобы что-то сказать, мое сердце замирает в груди. Я чувствую, как кусочки складываются воедино, причины, по которым Виктор такой, какой он есть, причины, по которым он всегда был таким во время нашего брака, и почему он так относился ко мне дома.

Боль, которой он никогда раньше со мной не делился.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, что угодно, но прежде, чем я успеваю, мы оба вздрагиваем от грохота выстрелов. Они приходят изнутри дома.

Виктор мгновенно вскакивает на ноги.

— Оставайся здесь, — приказывает он, поворачиваясь, чтобы броситься к дому, но я не могу подчиниться. Все, о чем я могу думать, это София и Анна, Аника и Елена, Ольга и Саша, все в том доме, где я слышу выстрелы, как в дурном сне.

Я бегу за ним, не раздумывая, мое сердце колотится, кровь шумит в ушах. Я вижу выражение его лица, когда догоняю его, но он больше не говорит мне остаться. Он сфокусирован лазером на том, что происходит внутри, и я вижу, что задняя дверь приоткрыта, охрана там исчезла, вероятно, вбежала, чтобы разобраться с тем, что происходит.

Я врываюсь вслед за ним, мое горло сжимается, когда я чувствую едкий запах пороха. Я слышу визг, женский крик, и еще один крик, и еще больше выстрелов, когда Виктор отталкивает меня в сторону, крича, чтобы я снова оставалась на месте, а сам бежит в сторону гостиной.

— Лука! Лиам! Левин! — Я слышу, как он выкрикивает имена, когда я прислоняюсь к стене, паника захлестывает меня, и я слышу звук голоса Софии, громкий и испуганный, а затем крик, от которого у меня кровь стынет в жилах.

— Аника!

Кто-то выкрикивает ее имя, и снова раздается грохот выстрелов, и мужской голос, громче всего остального, слова сыплются потоком по-русски, которого я не понимаю. Еще один выстрел и высокий, тонкий крик.

Детский крик.

А затем тишина.

Я отрываюсь от стены, бросаясь в гостиную. Моя единственная мысль, что чтобы не случилось с Аникой, с ней все будет в порядке. С ней все в порядке, говорю я себе, чувствуя, как мой желудок скручивает от тошноты, страх леденит мою кровь, пока я не чувствую, что мои вены превратились в лед.

Я резко останавливаюсь в дверном проеме, хватаясь за его стенку, так как мои колени слабеют.

Гостиная — это зона боевых действий, повсюду тела, которые я не узнаю, и несколько, которых я знаю, из охраны Виктора. Остальные его люди стоят с оружием наготове, вместе с Лукой, Лиамом и Левином, все они с пистолетами в руках смотрят вниз на останки злоумышленников. Но я не сосредоточена ни на одном из них. Даже на Софии, бледнолицей и держащейся за живот, когда она приседает рядом с Анной, прикрывая ее.